Соседи

— Дальше что? — спросил он, взглянув сначала на свои незагорелые, в узловатых венах ноги, потом на участкового, который в лесу выглядел куда грознее, чем в деревне.

— Дай-ка сапоги, — попросил участковый и неторопливо поднялся с колодины, чтобы подойти к Дементию. Дементий даже не пошевелился.

— Невелик барин, сам возьмешь.

Василий Емельянович взял поставленные рядышком новые сапоги, осмотрел их, чем-то недовольный, вернулся на прежнее место. Достал из планшетки черемуховые палочки, которые ему отдал утром Петр Иванович, и стал измерять подошвы Дементьевых сапог. Не обращая внимания на то, что колко ногам, Дементий подошел к участковому и метров с двух наблюдал за его действиями.

— Что, не подходит? — Дементий захохотал.

— Подойдет, если надо будет, — пообещал участковый, возвращая Дементию сапоги.

— Не-ет, Емельянович, ничего у тебя не сходится! — сказал Дементий и, как у себя дома, прошелся по поляне, нисколько не боясь, что наступит на что-нибудь острое.

— Обувайся, — сказал участковый. — А то скажешь потом, что я гонял тебя босиком по лесу.

— Любишь ты, Емельянович, из мухи слона делать!

Они сели на коней.

— Поедешь первым, — сказал участковый.

Дементий знал, куда ехать, и выбрал самый короткий путь к балагану около Сергеева озера.

25

Скоро они спустились в узкую лощину, на дне которой было прохладно и пахло смородиной. До слуха стал доноситься глухой шум падающего с высоты ключа. Выехали на Белопадскую дорогу. Василий Емельянович стал придерживать Воронка и часто оглядываться. По рассказу Петра Ивановича, где-то здесь Дементий увидел мужика, который шел к балагану с дровами. Примерно посредине между балаганом и ключом мужик бросил дрова… За стволами берез сверкнули на солнце ключ на камнях и два озерка, и невдалеке зачернел входом балаган. Метров сто не доезжая до ключа, Василий Емельянович остановил Дементия.

— Здесь ты увидел мужика?

— Кому ты больше веришь, мне или Петру Ивановичу? — спросил Дементий.

— Петру Ивановичу, — не задумываясь, ответил участковый.

— Вот он пусть и показывает тебе.

— Значит, никакого мужика около балагана ты не видел?

— Нет.

— А за мостом?

— Видел.

— Он про Петра Ивановича спрашивал?

— Да.

— Не верю я тебе. Ты раньше был темнила добрый и такой же и остался. Где дрова, которые бросил тот мужик, когда ты побежал к нему наперерез?

— Скрозь землю провалились, — ответил Дементий. — Я их опять в лес занес!

Участковый облазил все вокруг балагана и ключа на двести метров и не нашел никаких следов преступления. Может, Дементий действительно кого-то убил и на всякий случай, чтобы не подводить себя, указал другое место?

Об этом Василий Емельянович спросил Дементия, когда они сидели и курили на берегу Сергеева озера.

— Емельянович, как это можно убить человека в мирное время? За кого ты меня считаешь?

— Вот и я думаю: не мог ты убить…

— А чего ж ты меня волочишь по тайге? У меня от напрасных хождений голова болит.

— У тебя голова не от этого болит.

— А от чего?

— Тебе как-то выкрутиться надо…

— Обижаешь, Емельянович.

— Молчал бы.

— Буду молчать. Так, наверно, лучше. Меня мой язык всегда подводит.

Участковый искоса взглянул на Дементия и усмехнулся: пой, пой!

— Куда сейчас? — спросил Дементий, когда Василий Емельянович бросил окурок в озеро и пошел к коню.

— Проверим еще одно место.

Осматривая крону поваленных деревьев, заглядывая под кучи хвороста и за колодины, участковый незаметно или в открытую следил за выражением лица Дементия, но, хоть убей, ничего не мог прочитать: Дементий не был похож на человека в чем-нибудь провинившегося.

Лес расступился, открылось болотце, залитое светлой водой, с высокими кочками, напоминающими гладко расчесанные головы монахов. При заходе в болотце нетронутые с засохшими синими стрелками заросли дикого лука, на которые за лето так никто и не наткнулся. Между кочками плавали разноцветные листья; на дне, где самое глубокое место, вытянувшись по течению, подрагивала белая трава…

Василий Емельянович проехал напрямки по болоту — оно не было топким, — остановился на чистой поляне и стал ждать Дементия. Тому, видно, надоели даже такие болотца, как это, — он по ним и походил и поездил! — и он двинулся на своем Рыжке в объезд поверху.

Пока Дементий даст круг, пройдет минут пять. Василий Емельянович привязал Воронка, сел на маленьком твердом бугорке — здесь когда-то росло дерево — и закурил. Насладившись первой затяжкой, особенно приятной в лесу, и проводив взглядом ярко-синий дым, поплывший над поляной, он оглянулся на удалявшегося по краю леса Дементия. Но вот болотце кончилось, и тот свернул и поехал к участковому. Желтые разлапистые сосны на взгорке и полузасохшие от старости березы то скрывали Дементия за своими стволами, то снова показывали.