Соседи

Так думала Анюта, входя к Шумбасовым в сени. На притолоке нашла ключ, открыла дверь, прошла в переднюю. То, что она увидела, сильно озадачило женщину. Посреди комнаты стоял длинноногий петух и одичало смотрел по сторонам. Заметив вошедшую, он загоготал и хотел шагнуть к ней, но веревка, привязанная одним концом к ноге, а другим к ножке деревянной кровати, сильно дернула его. Петух отпрянул назад. В следующее мгновение он снова рванулся вперед и, если б хватило сил, потащил бы за собой и кровать. Но где взять новые силы? И бедняге ничего не оставалось делать, как подчиниться злополучной веревке.

Офтина глянула под кропать. В корзине, наполненной сухой травой, лежали яйца. Они были холодные, но пригретые теплым телом наседки. И, вспомнив вчерашний переполох в шумбасовском курятнике, женщина ясно представила себе, как попал сюда длинноногий петух вопреки своей воле, как Сашка насильно хотел заставить его высиживать яйца. Тетя Анюта тут же отвязала веревку и выпустила петуха во двор.

— Иди гуляй… Свою клушку придется принести. Не пропадать же яйцам!

ГОВОРЯЩИЕ КУКЛЫ

Дед Митрий говорил правду: в Ковляй в самом деле приехал кукольный театр. Сашке рассказали об этом ребята, когда ходил на речку. Он хотел уже идти в Ковляй, да вспомнил: нужно взять с собой Машу.

Она ведь тоже, наверное, не знает, как играют настоящие куклы. Пусть посмотрит. И пусть увидит, что Сашка тоже умеет отвечать добром на добро, что не забыл он о «марсианской» помощи в огороде.

Маша обрадовалась приглашению. Надела новые туфли, которые доставала из шкафа только по праздникам. Стала вертеться перед зеркалом. Ох, эти девчонки! Просто умора. Другое дело — мальчишка. Никакой канители. Да и не любит Сашка в зеркало глядеться. Как-то один раз засмотрелся — семнадцать веснушек на лице насчитал. С той поры больше не подходит к зеркалу. Ну его! Вот, правда, чуб не мешало б поправить. Непослушный у Сашки чуб. Торчком торчит. Будто корова лизнула. Послюнявил пальцы, пригладил чуб, уложил на голове. Потом посмотрел на ботинки. Один ботинок скоро каши запросит. Ну ничего! Можно еще поэксплуатировать. А девчонки есть девчонки. Сашка в этом еще раз убедился, когда пошел с Машей через лес в Ковляй. Увидит она одинокое дерево и начнет: «Ах, клен, ты мой клен, не скучно ли тебе одному?..» Выдумает же! Скучно! И так без конца крутится возле каждого дерева. А в лесу деревьев столько, за целый день не пересчитаешь. Ну, сказала бы: «Здравствуй, друг!» — и все! А то целый разговор заведет. С этими разговорами чуть не опоздали в кукольный театр. Ребятня уже в Дом культуры хлынула. И пожилые идут. Всем хочется посмотреть. Когда были маленькие, они ведь тоже в куклы играли.

И тут Сашка неожиданно увидел деда Митрия. Он был одет в серый костюм, ворот рубашки вышит мордовским орнаментом с кубиками посередине. Рядом со стариком стоял какой-то мальчишка, наверное внук. Он глазел по сторонам и чему-то улыбался. Как показалось Сашке, мальчишка был повыше его ростом, хотя в плечах, пожалуй, Сашка ему не уступал. Вот парень повернулся к деду и что-то сказал ему. Дед Митрий заулыбался. С того дня, как плотницкая бригада закончила коровник и перешла на другой объект («объект» — это так бригадир говорил), Сашка больше не ходил туда на работу и старика не видел. Потому и обрадовался встрече.

— Здравствуйте, дед Митрий! — сказал он.

— A-а, друг мой, плотник! Здорово! — радостно приветствовал его старик. — Как живешь-поживаешь? На кукольников пришел полюбоваться? А это что за голубоглазое диво с тобой? Дочка Офтиной, говоришь? А я сразу-то и не признал. Вон какая вымахала! Любо-дорого! Ну что же мы стоим?! Пойдемте! А это — мой внук, Павлик… Познакомьтесь!

Ребята вошли в зал и уселись рядом с дедом Митрием. Разговорились. Оказалось, Павлик будет учиться тоже в шестом классе. Он умеет играть на баяне. Ему и баян купили. А еще у него есть кролики. И уж что совсем сразило Сашку с Машей: этим летом он ездил с дедушкой в Саранск. Ходили там в картинную галерею, смотрели скульптуры Эрьзи. И по правде сказать, про Эрьзю ни Сашка, ни Маша ничего не слыхали, и Павлик рассказал им, что Эрьзя — это знаменитый мордовский скульптор. Долго жил он в чужих странах. А больше всего в Аргентине. И нашел в этой самой Аргентине такие деревья, твердые, как камень, — квебрахо и альгоробо. Из них-то и вырезал свои скульптуры. Лица, лица, много разных человеческих лиц, и все они будто живые. Кричат, радуются, ужасаются. Даже шепот изобразил Эрьзя.

— А как может дерево шептать? — недоуменно спросил Сашка.

— Дерево шептать не может, да скульптор его заставит, — пояснил Павлик и посмотрел на деда, словно ожидая от него поддержки. — Скульптор резцом его обработает тонко-тонко, и дерево сразу повеселеет.

— Это точно, — подхватила Маша. — Из дерева все делают: и балалайки и гитары. Играй на них хоть громко, хоть шепотом.

Но Павлик не поддержал Машу.