Соседи Ивана-Царевича

Поначалу вороны сидели на заборе и лишь оценивали обстановку. Но от аромата мясного бульона с гречкой так сводило пустые урчащие желудки, что одна из ворон в итоге не выдержала и, спрыгнув с забора, стала боком подбираться к миске с кашей.

Глаза Герцога были закрыты, и ворона, расхрабрившись, клюнула носом в миску. Завидев, что их товарка уже принялась за обед, и все остальные вороны повскакивали со своих мест и заторопились к каше. Возле миски началась толкотня.

И лишь одна из ворон осталась сидеть на заборе. Она, вообще, всегда держалась поодаль от стаи. За свои белые с серыми крапинками (а не серые с чёрным, как у всех) перья она всегда получала щипки и насмешки от остальных сородичей. И, наученная горьким опытом, всегда дожидалась, пока поедят другие, прежде чем самой приблизиться к мусорным бакам с пищевыми отбросами. Конечно же, ей не всегда хватало объедков, и оттого она была худая и взъерошенная.

Звали эту ворону Варька, и она обречённо смотрела на тот базар, который творился возле будки. Надежды на то, что ей сегодня что-нибудь перепадёт из собачьей миски, у Варьки не было.

Остальные вороны хотя и опасались пса и, ухватив клювом немного еды из миски, отпрыгивали, чтобы проглотить кусок на безопасном расстоянии, всё же наглели с каждой минутой. Они уже не замечали, что Герцог, прищурившись, наблюдает за ними.

– Между прочим, каша из миски овчарки – самая вкусная! – каркнула одна из ворон.

– Ой, не могу! Кому Вы это говорите?! – подхватила другая. – Всем известно, что самая вкусная каша у лабрадоров!

– Нет, у овчарок!

– Нет, у лабрадоров!

– Что вы попусту спорите?! – вмешалась третья ворона. – Я вам авторитетно заявляю, самая вкусная каша в мисках у такс!

– Глупости Вы заявляете! – распалилась вторая ворона. – Лабрадоры и только лабрадоры!

– Успокойтесь Вы с Вашими Гибралтарами! – съязвила первая ворона.

– Не с Гибралтарами, а с лабрадорами!

– Где лабрадоры, там и Гибралтары! Речь может идти лишь об овчарках! – не унималась первая товарка. И неожиданно добавила:

– Уж я-то собаку на этом съела!

– Да вам и щенка не съесть! А я съела целых двух собак! – вторая ворона важно раздулась.

– Это мне-то не съесть?! Да мне…! Да я…! Да я целых сто собак съела! – казалось, ещё чуть-чуть и первая ворона взорвётся от злости.

– И как они все только в Вас поместились?! – не удержалась от язвительного замечания третья ворона, которая вот уже несколько минут самоустранилась из жаркого спора и наблюдала за происходящим со стороны.

– Вы мне не верите?! Вы МНЕ не верите?! – первая ворона совсем утратила самообладание и запрыгнула на спину Герцогу.

– А вот ТАК я их съела! – и она попыталась клюнуть щенка.

И тут случилась то, чего уже вороны и не ждали (хотя и стоило бы). Герцог одним рывком вскочил и схватил нахалку.

Совсем ещё маленький щенок хорошенько потрепал невоспитанную ворону, оставив ей в попе 2-3 пера лишь для того, чтобы оставалось понятным, что хвост у неё всё-таки есть (ну, или, по крайней мере, был!).

Когда стая в страхе разлетелась, Герцог обнюхал миску – там ещё оставалось изрядное количество гречки с мясом. Заметила оставшуюся еду и Варька, которая так ослабла от голода, что не улетела с другими, а продолжала сидеть на заборе.

Нестерпимый голод пересилил робость, и она обратилась ко псу:

– Извините меня, пожалуйста! Если Вы уже не голодны, не разрешите ли Вы мне немного поклевать из Вашей миски? Просто я ничего не ела уже два дня…

– Да сколько Вам угодно! – ответил Герцог своей любимой фразой.

Он вовсе не был жадиной. Просто он считал, что если тебе нужно что-то, чего у тебя нет, но есть у другого, то нужно этого другого просто вежливо попросить. А брать без спроса – это невоспитанность!

О невероятной силе и благородстве немецкого Герцога уже к вечеру знала вся округа. И с того дня никто больше не воспринимал пса, как маленького щенка. Хоть он и был на самом деле ещё очень маленьким, но авторитет у него уже был большой!

Варька тоже для себя сделала открытие – не нужно искать дружбы тех, кто тебя унижает. Рядом с тобой всегда найдётся тот, кто действительно будет тебя ценить и станет тебе верным товарищем.

Уже очень скоро Варька окрепла, отъелась на остатках от трапез щенка и превратилась в невероятно красивую птицу с уникальным окрасом оперения. А её крепкого клюва стали побаиваться даже некоторые небезызвестные местные коты, дерзнувшие когда-либо хоть чем-то обидеть Герцога!

Тёмное дело

Произошедшее в эту ночь, заставило Ивана-Царевича ещё раз вспомнить о случае с бассет-хаундом. Мама давешним вечером снова выставила кастрюлю с недоеденным супом на террасу и к утру обнаружилось, что кто-то ночью этот суп прямо из кастрюли пробовал. Кто же?!

– Может это соседский Герцог? – предположил Александр Папович.

Высочайшая особа аж покраснел от возмущения и запустил в брата шерстяным носком, который только что стянул с ноги. Как можно предположить, что дворянин будет втихаря подворовывать суп у соседей?!