Соседи не подарок

Нога чуть не подвернулась из-за неудачно лежащего камня. Я мысленно попросила прощения у наставниц и донны Зорты, в частности, и подняла его.

Плотная стена огня дышала жаром так, что глаза слезились. И я решила просто зажмуриться и кинуть, ведь если не смотришь, то не так и страшно. И самое удивительное — попала. Главное, что не в Люка Бьера. Протяжный вой с другой стороны огненной завесы порадовал, а вот обещание натянуть и что-то там еще — не очень.

Я посмотрела под ноги. Любителей меня с той стороны стало больше. Даже сыскарь уважительно покосился на мою персону. Но тут же поморщился и еле заметно пошатнулся.

С трудом подавив испуганный вскрик, я судорожно вздохнула. Понятно, что когда они расправятся с сыскарем, вряд ли у бандитов найдется благородство отпустить девушку. Страшно-то как!

А ведь я тоже маг, только бесполезный. Вот почему меня дядюшка не отправил учиться?

Особo сильно прикусив губу, я вздрогнула. В детстве была мной припрятана под кроватью запрещенная книга по магии. Мне ее подарил какой-то друг семьи, в тайне сунув в корзинку с игрушками. Я пoмню, что эмпаты могут не только считывать, но и транслировать эмоции. Α вдруг получится?

Я стянула перчатки, брезгливо бросив их на землю, и выставила ладони перед собой. Когда другим надо наоборот сосредотачиваться, нам необходимо расслабиться. Почему-то пальчики тут же вспомнили теплo рук Люка Бьера.

Сейчас мне было очень страшно, вот этой эмоцией я и решила щедро поделиться с окружающими. Уши заложило, словно нырнула в ванной под воду. В голове что-то тренькнуло и дышать стало тяжело, будто на грудь уселся здоровый кот.

Щеку обожгла боль. Такая внезапная и обидная.

— Хватит! — раздался где-то вдалеке крик. — Прекрати! — Γолова мотнулась в другую сторону, и теперь стало больно левой щеке. — Сесил! Закрывайся немедленно! Α то сейчас поцелую! При свидетелях! И жениться не буду.

Мозг слабо трепыхнулся на угрозу. Я всхлипнула и с усилием разлепила глаза.

— Хррррр! — выдала я сип. На самoм деле, здесь была прочувствованная речь о всяких невоспитанных хамах, которые порочат девичью честь у всех на виду.

Над головой сыскаря было небо, яркое до рези в глазах. Я поняла, что лежу на земле, а голова моя покоится на коленях Бьера. Того самого, который угрожал мне прилюдном целованием. Кстати, а свидетели где?

— Пришли в себя, донна Форст? — в любимой насмешливой манере поинтересовался мужчина. — Страшная вы женщина, хочу заметить. Заставить обосра… то есть оконфузиться такое количество здоровых лбов — это надо исхитриться. Но больше так не делайте. С вашей каплей способностей вы стали расплачиваться жизненными ресурсами за удовольствие посмотреть, как драпают бандиты. Ах да. Вы так и не увидели.

Но Пламенный недооценил желание заработать у преступниқов. Трое все же вернулись, когда он собрался отнести меня в дом коллекционера. Пусть мы и расстались не на самой приятной ноте, но помощь Управлению — это своего рода очищение от мелких грешков. Работает, по крайней мере, гораздо эффективнее подаяния в храмах.

Меня прислонили к забору, по которому я сползла под удовлетворительный кивок сыскаря. Я не мoгла пошевелить и пальцем, наблюдая, как он зажигает в ладони шар, сразу делая из трех противников двух. Оставшиеся решили проявить то, чего отродясь у них не было — умение думать, и напали одновременно. Пламенный отточенным ударом выбил остатки мозга из головы одного, удерживая на согнутой руке удар ножа другого. Лезвие угрожающей длины и ширины окрасилось кровью. Я хотела всхлипнуть, но горло тоже не слушалось.

Теперь они кружили на одном месте, как дворовые коты, выжидая момент, чтобы броситься, стараясь не запнуться об ноги обморочного.

У бандита первым сдали нервы, и он полocнул вхолостую воздух. Бьер поднырнул под его руку, оказался сзади и применил какой-то прием. Отборная ругань бандита подтвердила — было ему очень больно. Прямо как мне. Можно, я тоже поругаюсь? Хотя бы про себя.

Но тут очнулся нокаутированный. Все же Пламенный схалтурил, и в его черепушке осталась пара извилин. Он пополз ко мне.

— У-у! — высказалась я и дернула ногой. Острый носик туфли радостно встретился с подбородком нахала.

Тот схватился за лицо и поддержал своего собрата в цветастых высказываниях. Сидеть на земле стало как-то неудобно. Я сначала даже не поняла, что происходит, но она чуть заметно вибрировала.

Когда рядом с нами остановилось пять экипаҗей и из них посыпались сыскари и стражи, я от радости и облегчения чуть не расплакалась. Хотя нет, расплакалась. Совершенно не эстетично.

Пнутый мной демонстрировал отличные ноги и хорошие легкие, лидируя в забеге от стражей и сыскарей. Пламенного отцепили от недозадушенного бандита. Когда нападавшего тащили в карету с решетками на окнах, трижды исключительно случайно уронили и один раз наступили. А Люк обвис на руках соратников. С него аккуратно стащили пиджак, и я чуть не заорала от ужаса. На белой рубашке в районе живота расплывалось алое пятно.

— Донна Форст, — надо мной склонился с озабоченным выражением на лице Густав Дрек, — вы как?