Соседи по квартире (ЛП)

— Вот тебе история, — положив руку ему на плечо, говорю я. — Однажды меня не узнала родная бабушка, потому что на первом курсе я набрала лишних семь килограммов, — когда Джефф покашливает, я добавляю: — Ну ладно, может, все десять.

— Сурово, — с благодарностью посмотрев на меня, говорит Келвин и наклоняется сделать заметку в блокноте.

Мы пьем и рассказываем еще больше разных историй — о том, каким спортом я занималась (волейболом, но недолго), какие книги люблю (множество), куда ездила на каникулы (есть несколько мест, которые я обожаю). После чего Келвин делится некоторыми фактами о себе. Каждую пятницу по утрам он ловил с отцом рыбу для ужина. У его младшей сестры Молли ДЦП. «Его одержимость» Келвин видел семь раз, потому что дважды выигрывал в лотерею, а остальные пять раз его брал с собой бывший профессор. Келвину не особенно нравятся ситкомы, особенно «Друзья», его любимый фильм «Крестный отец 2», и мне нравится, что в этом плане вкусы моего мужа абсолютно среднестатистические. Еще он не ест баранину и считает совершенно недопустимым смешивать виски с чем бы то ни было. В детстве много помогал маме и умеет вязать.

— Ты умеешь вязать?

Келвин медленно кивает, расслабленный алкоголем, вкусной едой и хорошей компанией.

— Могу связать тебе шапку с шарфом.

На первый взгляд может показаться, будто мы поглощаем информацию друг о друге гигантскими порциями — это как пить из пожарного шланга, — но благодаря рассказанным историям, разворачивающимся под разными углами и с разным количеством подробностей, я понимаю, что мы действительно знакомимся друг с другом; так обычно бывает, например, в летнем лагере, когда за короткий срок хорошо узнаешь человека.

Джефф встает и предлагает Лулу с Джином собираться и уйти вместе с ним. Мне очень нравится способность моего дяди говорить откровенно, но без грубости.

— Пусть они немного поспят. Представьте только, до чего все это утомительно.

Настороженно улыбнувшись Келвину, Джефф крепко меня обнимает.

Лулу забирает с собой непочатую вторую бутылку текилы, а Джин раздает нам воздушные поцелуи по пути к выходу.

Когда за ними закрывается входная дверь, Келвин тяжело вздыхает.

— Ого. Кажется, я под завязку, — он стучит пальцем по виску, давая понять, что имеет в виду. Но по тому, с какой благодарностью он посмотрел на Джеффа, когда тот предложил уйти, я понимаю: это еще и признак того, что Келвин под завязку наполнен общением.

— Не сомневаюсь.

Вместе мы собираем тарелки и убираемся на кухне. Келвин моет посуду, а я упаковываю остатки еды и вытираю со стола.

Это кажется таким простым. Проводить время с близкими и Келвином, потом вместе убираться. Может, причина подобной легкости в том, что мы оба знаем, насколько все это не по-настоящему, вот и не имеем ожиданий? Или здесь есть нечто большее — некое взаимопонимание и влечение?

Обрати внимание, Холлэнд, именно так ты и вляпываешься в неприятности.

Взяв себе пива, Келвин садится на один конец дивана, а я плюхаюсь на другой.

— Ты хорошо провела время? — интересуется он.

Проведя рукой по лбу, я пытаюсь вспомнить количество выпитого за последние три часа.

— Ага. Мне понравилось. И я немного напилась.

Келвин радостно смеется, как будто находит этот факт чрезвычайно прелестным.

— У тебя нос розовый.

А потом неожиданно ложится и осторожно кладет голову мне на колени.

— Можно?

— Ага, — несмело подняв руку, я провожу по его волосам.

Издав довольный стон, Келвин закрывает глаза.

— Такая безумная неделя.

— Согласна.

Этот момент настолько сюрреалистичен, что я кусаю губы, лишь бы удостовериться, не вообразила ли я его. Интересно, будет ли наша жизнь похожа на настоящую, когда Келвин начнет ходить на репетиции, я на работу, и каждый вечер мы будем возвращаться домой.

И так целый год.

Внутренний голос уговаривает меня позаботиться о сохранности моего сердца заранее.

— Я столько выпил, что сейчас усну, — говорит Келвин. — Возможно, начну болтать во сне.

— Это очень хорошо. Сейчас возьму список вопросов.

Рассмеявшись, он смотрит на меня.

— Сегодня я много о тебе узнал. По тому, что о человеке говорят его близкие, можно немало о нем понять.

Вспомнив некоторые из озвученных историй, я издаю стон.

— Лулу просто чудовище. И это явно дурно влияет на мой характер.

— Как раз собирался тебя о ней спросить, — когда я снова провожу пальцами по его волосам, Келвин закрывает глаза. — На свадьбе она казалась нормальной, но сегодня вела себя отвратительно. Она всегда такая грубиянка?

— Да уж, эмоции Лулу постоянно плещутся через край, но сегодня это была почти агрессия, как будто она решила устроить драму на пустом месте.

— Мы сегодня и сами организовали довольно драматичную игру. А со стороны мне кажется, что Лулу уже привыкла чудить.