Соседи по квартире

Мысленно вернувшись в тот серый офис, я пытаюсь вспомнить, где мы допустили ошибку. Тем временем Келвин вышагивает по гостиной вперед-назад.

Положив письмо на стол, я иду за своим телефоном и нажимаю на крошечное фото Джеффа.

— Привет, моя девочка, — сразу же после первого гудка взяв трубку, говорит Роберт. — Мы так и подумали, что ты позвонишь.

— Келвину пришло письмо из… — начинаю я и только потом понимаю сказанное Робертом. — Что?

— Джеффа разбудило сообщение от Сэма Доэрти, — я представляю Роберта стоящим на кухне и не спеша наслаждающимся второй чашкой кофе. — Он сейчас разговаривает с ним по телефону.

Даже не знаю, хорошо это или плохо, раз Доэрти решил лично созвониться с Джеффом.

— Тебе слышно, о чем он говорит? — спрашиваю я. Прислушиваясь к голосу Джеффа, звучащему на заднем плане, я покусываю ноготь и жду, что мне ответит Роберт.

— Кажется, он уже прощается, поэтому подожди минутку и сама у него спросишь.

— Ладно, — шепчу я. В дверях появляется Келвин. Поскольку шторы в гостиной раскрыты, в комнату льется свет, подсвечивая его со спины, и я практически не могу разглядеть его лицо. Но настроение отлично считывается по жестким линиям плеч и плотно сжатым кулакам.

— Привет, Холлси, — приветствует меня Джефф.

— Привет. Тебе написал Доэрти?

— Ага, сегодня рано утром. Сказал, что вам обоим нужно прийти еще раз, чтобы уточнить пару вопросов.

— Он говорил, о чем будут эти вопросы?

— В подробности Сэм вдаваться не захотел, но показался мне обеспокоенным, — от отчаяния и тревоги мне хочется свернуться калачиком. — А теперь послушай меня, Холлэнд. Это их работа. Они просто уточнят какие-нибудь детали. Убедятся, что все сделано как надо. Отношения у вас с Келвином замечательные, поэтому врать вам нет нужды. Это настоящий брак.

Я смотрю на своего мужа, который молча дослушивает концовку разговора, а потом отводит взгляд.

— Конечно.

— В письме говорится, что вы должны позвонить и договориться о встрече, но Сэм передвинул дела и готов пообщаться с вами сегодня в двенадцать. Вы сможете прийти в это время?

— Мы придем, — отвечаю я.

Когда я заканчиваю разговор, тишина ощущается гнетущей. Не сговариваясь, мы смотрим на часы, стоящие на моем прикроватном столике: сейчас уже одиннадцать.

— Минутку, — бормочет Келвин и отворачивается.

Подходит к входной двери, достает из кармана пальто телефон и, наклонившись, набирает номер. Я наблюдаю, как сокращаются мышцы рук, когда Келвин подносит телефон к уху и ждет. Отчетливо помню, как буквально сегодня утром, когда солнце едва просачивалось сквозь шторы спальни, я ощущала эти твердые мышцы под своими ладонями.

Мне стоит отвернуться, но я не знаю, сколько еще смогу любоваться этим зрелищем.

— Мам, — тихо говорит он. — Да, все хорошо, — пауза. — Нам с Амандой через час нужно быть на одной встрече, — еще одна пауза, во время которой мне становится почти физически дурно. — Все в порядке, просто не успеем на совместный ланч, — замолчав, Келвин несколько раз кивает. — Да. Конечно. Все хорошо. Встретимся у входа в театр в половине четвертого.

Я молча наблюдаю, как он опускает телефон и завершает звонок. Прозвучавшее имя Аманда ощущается брошенным в воду камнем; рябь от него распространяется повсюду.

Келвин смотрит на меня через плечо. Он выглядит смирившимся с судьбой. Как будто искренне не понимает, как все наладить. А поскольку до собеседования нам осталось меньше часа, я всерьез сомневаюсь в успешном исходе.

— Может, ты хочешь что-то взять с собой? — спрашиваю я.

Он немного пугается.

— Думаешь, таков будет итог встречи?

Я беспомощно пожимаю плечами.

— Я понятия не имею, Келвин.

Паника заставляет его соображать быстрее, и Келвин кидается за своей гитарой, после чего быстро складывает документы и письма в сумку. Что, если сюда со мной он больше не вернется? Что, если его посадят в самолет? Эта перспектива кажется почти нелепой, поскольку в паре километров отсюда в отеле живут его мать с сестрой.

Из-за этой бешеной круговерти у меня ощущение, будто я никак не могу отдышаться. Мы были незнакомцами, стали супругами, а потом и любовниками. А сейчас мы снова друг другу никто. Плюс эта история с Амандой. И нам снова придется защищать свой брак перед правительством. И этот раз кажется куда более серьезным.

Келвин вешает сумку на плечо, берет футляр с гитарой и с угрюмым лицом подходит ко мне, стоящей у двери.

— Мне очень неприятно от того, как все получилось.

Не в состоянии сдержаться, я смеюсь. Это так мило с его стороны, но до чего же нелепо.

— Тебе смешно? — тихо интересуется он.

— Нет, просто… — какое-то время я смотрю на него и молчу. В голове проносится все и сразу: его первая улыбка на станции, наш первый ланч, история с вибратором, первое собеседование, пьянка, перешедшая в секс, а потом занятия любовью — снова и снова, каждый день в течение нескольких недель. Мне казалось, я хорошо его знаю, но потом возникла Аманда, а сейчас пора на еще одно собеседование… Я с ужасом понимаю, что совершенно не справляюсь со своей взрослой жизнью. — Просто случилось слишком много всего.

***