Соседи (СИ)

Дождавшись кивка, развернулась и была такова. Очень интересная, конечно, у Ани манера добиваться своего: вроде тактично приглашает, но обмозговать предложение времени не дает. И по итогу человек просто обнаруживает себя нос к носу с фактом. В данной ситуации факт заключался в том, что Улю уже ждут внизу.

Десять минут спустя они в озадаченно-смущенном молчании двигались в сторону парка. С Аниного лица схлынула улыбка, и оно приобрело непривычно серьезное выражение. А Уля просто терялась, глядя на эти метаморфозы. Голову занимал единственный вопрос: зачем она здесь? Попросить от него отвалить? Так никто же вроде и не виснет… Да нет, вряд ли… Весь предыдущий опыт общения, все успевшие наслоиться одно на другое впечатления указывали на то, что Аня на него не претендует. Ещё и замужем. Хотя… Кого и когда это останавливало?

— Тебе, наверное, интересно, что я здесь забыла, — вздохнула Аня, стоило им пересечь оживлённый перекресток, на котором вновь не работал светофор, и оказаться в парковой зоне.

— Очень, — в смятении пробормотала Ульяна.

— Я думаю, ты догадываешься.

Уля промолчала, лишь чуть повернула голову в её сторону.

— Я к тебе приехала, — призналась она. — На удачу. Предупреждать не стала специально, хотела застать врасплох. Позвонила Егору, он сказал, что в городе, занят, и я решила пользоваться моментом. Если он узнает, что я взялась за тебя всерьез, мне сильно влетит, Уля. Не сдавай меня, пожалуйста.

— Давать такие обещания очень сложно, — кисло усмехнулась Ульяна. — Зависит от того, что ты скажешь. Если что, не обессудь.

— Справедливо, — немного подумав, согласилась Аня. — Сама решишь. В общем-то у меня к тебе несколько вопросов, длинный комментарий и одна просьба, ради которой я здесь. Мне вон та лавочка нравится, — указала она подбородком в сторону спрятанной под кронами каштанов, стоящей в отдалении от главной аллеи скамейки, — давай присядем.

Ульяна не возражала. Дошли до точки, её спутница вытащила из сумочки пачку сигарет, кинула на Улю вопросительный взгляд, получила в ответ равнодушный кивок, закурила и отмерла.

— Можешь рассказать мне, как давно вы общаетесь? Я пыталась выяснить у него, но от него толком ничего не добиться, так что… Пожалуйста. Если можешь.

Всё понятно – Аня решила копать вглубь.

— Да нечего рассказывать. Я Егора знаю, сколько себя помню, — пожав плечами, ответила Уля без обиняков. — Мы соседи, как видишь. Мне было два, когда Черновы сюда переехали, и где-то с четырех он стал со мной возиться.  В садик водил, выгуливал во дворе, развлекал, когда я болела, книжки мне читал. Мороженое покупал. Вытаскивал из передряг, в которые я с завидной регулярностью вляпывалась. В мои одиннадцать лет всё внезапно прекратилось. С его подачи. Не знаю почему, от него, как ты заметила, ничего не добьешься, но я особо и не пыталась. Гордость какая-то не дала. От нас тогда отец ушел, и я… Для меня это было второе предательство за один год. Короче, тринадцать лет мы общались на уровне «привет – как дела – пока». А этим летом… Ну… Я вроде как понравилась его приятелю и… Всё постепенно начало возвращаться к… Сначала Вадим меня везде за собой таскал, потом уже и таскать не нужно оказалось… Как-то так, если коротко.

— И… Какие у вас сейчас отношения, если не секрет? — вкрадчиво поинтересовалась Аня.

— Вообще не секрет, — откликнулась Ульяна мрачно, не сводя глаз с виднеющегося в отдалении памятника Лермонтову. Михаил Юрьевич сегодня выглядел уставшим и растревоженным одновременно. — Дружеские. Похожие на братско-сестринские, как прежде.

— Братско-сестринские, — эхом повторила Аня. — Хм…

— Я малая, если ты не заметила, — в голосе появились нотки раздражения. При мыслях, что в его восприятии она останется малой навечно, раздражение возникало внутри само по себе. Ей будет семьдесят, если доживет, а семидесятишестилетний дед – пусть доживет! – будет окликать её во дворе скрипучим голосом: «Эй, малая! Куда намылилась? В аптеку? Валокординчика мне прихвати!».

— Заметила, но… Ладно, — Аня явно передумала развивать мысль. — Ну, ты же не просто так дверь взломала, да? Не потому, что к брату на концерт так хотелось попасть?

Голос её звучал мерно, успокаивающе, искренне и доверительно – не нашлось сил ему возражать и сопротивляться, искать в себе слова. В Аниных интонациях сквозил очевидный посыл: «Что бы ты ни сказала, я на твоей стороне».

— Не просто, — чуть помолчав, признала верность её догадки Уля.

Будь что будет. Аня не Вадим, не сдаст. Откуда в ней возникло это убеждение – чёрт знает. Интуиция.

Аня кивнула. По её реакции, которую Ульяне очень захотелось вдруг увидеть, не сказать было, что человек удивился, вовсе нет. На губы легла легкая, понимающая улыбка, только и всего.

— Я так и думала, — спокойно произнесла она, затушив сигарету о близстоящую урну. — А ещё мне показалось, что Стриж тоже понял, отсюда и такая явная агрессия.

— Всё настолько очевидно? — ужаснулась Ульяна.