Соседи (СИ)

— Да уж писал! — проорал Вадим, пытаясь перекричать загремевшую на весь зал музыку, что возвещала о скором начале концерта. — Только она меня блокнула везде, по ходу!

«Мои поздравления»

— Сам виноват.

Пара серо-зеленых глаз испытующе уставились на него. А Егор надменно вскинул подбородок, демонстрируя, что своего отношения к бывшему приятелю не изменит, как бы тот сейчас под ноги ни стелился. Раздражало. Нет, безусловно, он рад, что «на колёсах» Вадим достиг «просветления» и пересмотрел своё поведение, но вести себя сейчас как ни в чем не бывало? Верх идиотизма.

Однако же на находящегося под чудо-препаратами Вадика выразительные взгляды, похоже, не действовали. Может, название у него спросить? Препаратов?

— Да знаю, не клюй мне мозг, Рыжий. Не злись ты, — вполне себе миролюбивым тоном отозвался Стриж. — Тебе бы тоже вряд ли понравилось, если бы ты в лепешку ради девахи готов был расшибиться, а её у тебя прямо из-под носа увели. И причем она была бы не против. Ну перегнул палку, сорри. Огрёб за дело. Всё понял и готов покаяться. Передай ей там мои извинения, я-то теперь в немилости, — Стриж заткнулся, но буквально на секунду. — Чё смотришь так? Сложно, что ли, в соседнюю дверь постучать?

Да блядь! Сложно! Нет двери! Ни одной! Никуда! Что ж такое? Как противиться отчаянному желанию послать всех к чёрту, нажраться в соседнем баре до состояния полной невменяемости, упасть за руль, дать по газам в черноту ночи и не вернуться?

— Чё с рожей-то? — окинув его оценивающим взглядом, с досадой крякнул Вадим. — Вроде не на похоронах…

«Не твоё дело»

Последний вопрос Егор решил игнорировать. Действительно, не на похоронах. Больше месяца назад они состоялись.

— Сам давай. Извинения через третьих лиц всерьёз не воспринимаются. Всё, Стриж, мне пора, бывай.

... Сквозь наспех намотанную на левую кисть тряпицу постепенно проступала кровь. Ну… Не удержался. Раньше контролировать себя было просто, а сегодня этот нехитрый трюк совершенно внезапно оказался ему не по зубам. И теперь на хлипкой двери гримерки красовалась небольшая вмятина, фронтмен и коллектив поглядывали на него не без уважения, но с некоторой опаской, взгляды зрителей то и дело цеплялись за импровизированный бинт, а кисть ощутимо болела. Хорошо, хватило мозгов по первой попавшейся под горячую руку стенке не въебать, точно бы все кости переломал. Хотя, конечно, вопрос о наличии в черепной коробке остатков извилин – спорный. В перерывах между композициями уши улавливали девичье хихиканье и звуки, что складывались в собственное имя: поклонники группы вовсю обсуждали новое лицо в её составе, не пытаясь шифроваться.

И всё это не имело значения. Грязный лоскут мешал свободной игре, ладонь рывками скользила по грифу, и всё внимание было сосредоточено на том, чтобы не налажать, а на людей перед собой пофиг. Чужая музыка рождалась на кончиках пальцев и лилась из колонок, не задевая души. Пятьдесят пять минут пытки уже позади, и – о чудо! – пока ни единого промаха, ни одной фальшивой ноты. Напиться после он настроен всё серьезнее, потому что иных способов остановить внутреннее кровотечение у него не осталось. Прижигать и прижигать до тех пор, пока не подействует.

Пауза. Полминуты на вдох и выдох.

— Егор, а девушка у тебя есть? — раздалось смешливое откуда-то слева. — Я могу ей стать. Если хочешь.

В иные времена он бы повнимательнее рассмотрел, это кто же там смелый такой, но сейчас неинтересно настолько, что голову себя повернуть буквально заставил, и то лишь для того, чтобы не подставлять группу, игнорируя их аудиторию. Равнодушно, а может, небрежно, а может, презрительно усмехнулся, разглядев в полумраке очередную юную фею, не ведавшую, с кем именно жаждет связаться. Ответ не шел никакой – ни остроумный, ни отбивающий всякое желание иметь с ним дело, ни нейтральный. Никакой.

Никто из них Её не заменит. Смысл воздух сотрясать?

Отрицательно покачав головой, Егор вернулся мыслями к гитаре. Вокалист объявлял следующую песню, и он фиксировал в памяти, что сейчас вступает голос, а ему подхватывать через два такта.

— Такой ты лапа, — «Фатальная ошибка». — Просто зайчик. Ну, может, тогда угостишь меня после концерта? Можно не здесь…

За какие грехи в прошлой жизни добрый Боженька наградил его такой смазливой рожей, а? Что они все в нём находят? Неужели не чуют опасности? «Угостит» же – пережует и выплюнет. После очередного нелепого подката варианты ответов посыпались в голову «зайчика» непрерывно – один ядовитее другого. Но барьер в виде упрямо сомкнутых губ пока уберегал от того, чтобы выплюнуть их в мир. «В каком ты классе?» — самый безобидный из пришедших на ум. «Школьниц не спаиваю», — еще один, тут же взятый на заметку на случай будущих важных переговоров с этой слепой нимфой.

Не хотелось обижать. Чуть подрастет – глазки сами распахнутся. Решив прикинуться немым, Егор изобразил на пальцах нечто невразумительное. От балды. По логике, должно бы отпугнуть. Вряд ли ей захочется связываться с… Короче, может и передумает.