Соседи (СИ)

— Гемоглобин низковат, — глядя в горящие глаза, нехотя озвучил свои мысли Иван Петрович. — Температура, наоборот, высоковата. Пробовать допустимо при тридцати восьми ровно и ниже, помнишь? Ты сейчас пойдешь вразрез с общепринятыми рекомендациями. Знаешь, как говорят? Поспешишь – людей насмешишь. Только в данном случае нам с тобой будет вообще не смешно. Никому здесь смешно не будет. Серёжа, твои переживания я понимаю, но всё-таки последний раз спрашиваю: а ты цену ошибки понимаешь?

По взгляду одного из подающих самые большие надежды врачей отделения было ясно как день – не отступится.

— Гемоглобин по нижней границе, Иван Петрович, — процедил Сергей. – Температура по верхней. Цену понимаю в полной мере. Но я всё-таки настаиваю, что момент выбран правильно. Послушайте, мы должны использовать шанс и совершить попытку отлучения. Затянем – угробим. Кроме того, длительное пребывание под седацией ещё никому на пользу не шло, — «Тут ты, конечно, прав». — Смотрите, Иван Петрович… ЧСС… Видите?

— Вижу, — переведя глаза на монитор, откликнулся заведующий. По сравнению с показателями пятиминутной давности частота сердечных сокращений пациента несколько повысилась. Не совсем характерные для пребывающего под наркозом цифры.

— Слышит, — шепотом прокомментировал изменения Серёжа.

Заведующий со скепсисом взглянул на пациента. С другой стороны, Сергей ведь уже которые сутки вводимые дозы сокращает, так что и организм реагирует.

— Возможно, — отозвался Иван Петрович, пристально разглядывая черты молодого человека. Ни одна мышца на бледном лице не шевельнулась, не дрожали длинные ресницы.

— Точно, — уверенно кивнул врач. — Я вам больше скажу – отвечает.

А вот это уже очень интересно. Насколько известно заведующему, в сознание Егор Артёмович Чернов, тридцати лет от роду, с момента аварии не приходил.

— Ну-ка, ну-ка. Отсюда поподробнее, — задумчиво склонив голову к плечу и внимательно изучая отображающиеся на мониторе числа, пробормотал он.

Шагнув ближе, Сергей сунул под нос испещрённые ручкой листы. Говорят, почерк врача способен понять только врач. Так вот, это не совсем правда: иногда и врач не способен. Глаза цепляли аббревиатуры и цифры, однако разобрать плотные строчки оставленного тут и там текста с наскока возможным не представлялось. С первого взгляда эта абракадабра напоминала письмена пещерных людей.

— Это что? — указав подбородком на наскакивающие друг на друга строчки, поинтересовался Иван Петрович. — Шифр?

— Вот, смотрите, — вытащив из нагрудного кармана ручку, Серёжа начал тыкать грифелем в показатели. — Если подробнее, как начал с ним разговаривать, заметил интересную динамику. Частота дыхания сокращается, сердечный ритм и артериальное давление, наоборот, стремятся ввысь. Вот, например, тут. Видите? Ухожу в обход, возвращаюсь – опять двадцать пять. Открываю рот – прогресс на лицо, — ручка бегала по листу, Сергей размашисто обводил данные. — О стабильности речи нет, всё буквально на глазах происходит. Разговариваю – есть эффект. Ухожу – возвращается на круги своя. Здесь, — с усилием подчеркнул он показатели ЧСС, — здесь. Здесь и здесь. Вот здесь ещё. Медперсонал проинструктировал, чтобы тоже говорили. Последнее время картина более яркая и устойчивая.

— Интересно, — еще раз пробегаясь взглядом по выделенным Серёжей данным, протянул заведующий. — О чём беседуешь?

— Да скорее о ком, — уши уловили нотки смущения, внезапно засквозившие в голосе врача. Сергей уставился на пациента, глубоко вздохнул и вдруг как гаркнет на всю палату: — Говорю ему, чтоб на тот свет не торопился, а то девочка его не переживёт.

Перевёл глаза на монитор и прищурился. А Иван Петрович ощутил, как сердца коснулись холодные скользкие щупальца, как колючие мурашки побежали по спине. Подумалось, что ещё им только не хватало, поторопившись сейчас, ребёнка оставить сиротой. Или речь не о ребёнке? Эту молодежь иногда чёрт поймешь.

— Девочка? Какая девочка? — осторожно уточнил он.

— А вы разве не в курсе? — оторвавшись от изучения актуальной картины, Сергей повернул голову и с искренним интересом уставился на него. — Выгляните на улицу.

«Чего я там не видел?..»

И всё-таки испытующий взгляд серых глаз рождал внутри любопытство. Чуть помедлив, Иван Петрович подошел к ближайшему окну и заскользил глазами по скверу. Шёл снег. Да разве разглядишь хоть что-то в этой сырой темноте, освещаемой лишь тусклыми жёлтыми пятнами фонарей? Вот разве что, если смотреть чуть правее, одинокую сгорбившуюся фигурку на лавке. А больше ничего примечательного.