Соседка

Джулия вздохнула. Следовало бы догадаться, что, перестав расспрашивать ее о Поле, сестра отнюдь не успокоилась. Но у Джулии было слишком много забот, чтобы обращать внимание еще и на сестру.

Джулия беспокойно заворочалась.

— Ммм… — сквозь сон пробормотал Пол.

Его рука собственнически обхватила ее живот. Так, словно ей там было самое место. Так, словно Джулия принадлежала ему.

— Проклятье, — тихо пробормотала она. Ее губы были всего в дюйме от губ Пола. — Ох, зачем ты только вернулся!

Как она может с ним бороться, если у нее больше не осталось сил?

— Спи, — пробормотал Пол.

Джулия вздохнула, прижалась к Полу… и уснула.

Первый же луч солнца, проникший в комнату сквозь шторы, разбудил его.

Бывало, что внутренние часы выходили из строя, и Пол не понимал, где находится и который теперь час. В таких случаях приходилось полагаться на солнце, которое будило его.независимо от того, как долго он проспал.

Так случилось и на этот раз. И опять Пол не мог понять, где очутился и почему, — до тех пор пока не повернулся и не уткнулся в теплое женское плечо.

Он быстро открыл глаза, сразу же все вспомнил — и тут же пожалел об этом. Потому что этой женщиной была Джулия. И он лежал в ее постели.

Перед его мысленным взором пронеслись события последних суток. Телефонный звонок Говарда, стремительная поездка в аэропорт, долгий перелет, тревога, неведение… и наконец приезд домой вчера вечером.

Никогда в жизни Пол так не радовался, увидев кого-то живым, относительно здоровым и по-прежнему очень и очень беременным.

Ему не хотелось беспокоиться за нее. Но он беспокоился. И будет — теперь Пол был в этом уверен — беспокоиться впредь. До тех пор пока Джулия не родит. До тех пор пока ее жизнь не войдет, насколько это возможно, в нормальное русло. А потом он сможет отстраниться, уйти.

Пол приподнялся на локте, чтобы лучше видеть ее. Под глазами Джулии залегли тени. Обычно розовые щеки побледнели — такой же бледностью они покрылись, когда он протянул ей сверток с рыбой. Только теперь дело было не в рыбе. Дело было в стрессе. Слишком много тревог, слишком много работы, слишком много всего, судя по тому малому, что рассказал ему Говард.

Что ж, он позаботится о Джулии. Внесет свою лепту — как и обещал. А затем уйдет.

Джулия пыталась надеть туфли, что казалось почти невозможным, поскольку она даже не видела своих ног. Поэтому она уставилась в потолок, прежде бросив на Пола взгляд, ясно давший понять, что ему лучше бы убраться отсюда.

Он, разумеется, даже не пошевелился. Он сидел в кресле с того самого момента, когда Джулия открыла глаза, и следил за каждым ее движением.

— Не пойму, зачем тебе идти со мной к врачу? — проворчала она.

— Хочу узнать, что он думает, — рассудительно заметил Пол.

Как будто верхом рассудительности было после семи с половиной месяцев внезапно принять горячее участие в ее жизни!

Джулия не хотела его участия. Точнее, хотела, чтобы Пол о ней заботился, но чтобы эта забота была продиктована любовью и искреннем стремлением быть рядом с ней и детьми всю оставшуюся жизнь.

— Потому что ты нуждаешься во мне, — объяснил Пол свое появление в доме Джулии.

И никакими доводами невозможно было сдвинуть его с этой позиции. Может, врачу удастся, лелеяла она надежду.

Но полтора часа спустя выяснилось, что врач ей в этом не помощник. Он и Пол словно сговорились еще больше осложнить Джулии жизнь.

Врач был счастлив познакомиться с Полом. Очень вовремя, говорило выражение его лица, когда отец детей наконец представился и сообщил, что озабочен состоянием Джулии.

В начале беременности врач задавал вопросы о болезнях отца. Но, как только узнал, что тот не собирается принимать участия в судьбе детей, стал осторожным и вежливым, старался не упоминать о нем и не навязывать своих мнений. Однако это не помешало ему воодушевиться при виде одумавшегося строптивого мужчины, взявшего наконец бразды правления в свои руки.

Выгнав на время Пола, он осмотрел Джулию, покачивая головой и что-то бормоча себе под нос, затем снова позвал его.

— Ей необходим полный покой, — сообщил он Полу так, словно Джулии в кабинете не было. — Никаких лестниц. Никаких сумок с продуктами. Ее нужно удобно усадить, приподняв ноги, и обслуживать двадцать четыре часа в сутки.

— Это совершенно ни к чему! — запротестовала Джулия.

Но врач невозмутимо продолжал:

— Покой, свежий воздух и забота! Если она этого не получит, дети родятся раньше срока, а ничего хорошего в этом нет.

— Она это получит, — пообещал Пол.

— Я это и так получаю, — возразила Джулия.

— У моего брата есть дом в Брайтоне, — сообщил Пол врачу. — Я отвезу ее туда.

— Не отвезешь, — буркнула Джулия.

— Одноэтажный. Стоит прямо на пляже. В десяти минутах ходьбы от местной больницы, которая, надеюсь, нам не понадобится.

— Судя по описанию, место идеальное, — сказал врач.

— Я обеспечу ей полный покой и не позволю делать глупостей.

Джулия гневно посмотрела на Пола.

— Самая большая глупость, которую я совершила в жизни, — это…

— Большое спасибо, — поблагодарил Пол врача, подталкивая Джулию к выходу. — Рад был с вами познакомиться.