Соседская девочка

– Да ничего она не упрется! Поломаем! У него самый лучший адвокат Франции, я же сказала! Уже заплачено. И вообще, я шесть дней семь ночей прожила в Париже как графиня. Я уже привыкла. Я свое графство никому не отдам!

газета – не только коллективный пропагандист ОБРАТНАЯ СВЯЗЬ

В конце 1970-х – начале 1980-х я очень любил читать газеты. Мы получали «Известия», «Комсомолку», «Московский Комсомолец» и «Литературную газету». Всё это я читал внимательнейшим образом, целиком, ничего не пропуская. Особенно же мне нравились статьи на темы морали. В те годы в газетах постоянно шла полемика о настроениях молодежи, о яде «вещизма» и «потребительства» – в общем, «о ценностях истинных и мнимых». Истинные ценности, как вы уже поняли, это поехать добровольцем на БАМ или собирать деньги для помощи Никарагуа, а мнимые – это покупать джинсы и переписывать западную музыку с эфира зарубежных радиостанций на кассетные магнитофоны. Некоторые статьи меня смешили, некоторые возмущали, третьи пугали, четвертые имели некое обаяние страстной проповеди.

Вот. Однажды к нам в гости пришла моя однокурсница с мужем, он был замечательный и даже, можно сказать, знаменитый журналист-газетчик. Сидим, выпиваем-закусываем, и я его помаленьку начинаю расспрашивать об этих морально-полемических статьях, напечатанных в его газете. Высказываю свои соображения по существу затронутых там проблем.

Вижу, он на меня пристально так смотрит. А я все развиваю перед ним свои идеи. Дескать, в статье журналиста такого-то, на мой взгляд, как-то слишком много и пышно говорится о бескорыстном труде, меж тем как уже лет десять с самых высоких трибун подчеркивают важность материального стимулирования…

Мой приятель выронил вилку, она громко упала на пол.

– А? – удивился я.

– Погоди… – сказал он, нагибаясь и доставая вилку из-под стола, а потом обтирая ее салфеткой. – Погоди, дай сообразить. Ты что? Ты читаешь всю эту херню, что мы пишем?! И не только читаешь, но и находишься с этой херней в диалоге?! Ты что, свихнулся?!

Налил себе водки, и выпил, и покачал головой.

не бойтесь ваших желаний – они все равно не исполнятся ЭХ ТЫ, ДЕДУШКА МОРОЗ!

Один сравнительно молодой человек встал из-за новогоднего стола, прошелся по комнате, сел в кресло, прикрыл глаза и вдруг увидел, что перед ним стоит настоящий Дед Мороз. Подтянутый, с коротко подстриженной седой бородкой, в хорошем костюме; ботинки какие надо, часы на руке серьезные. И говорит:

– Ну, давай. Три желания, как положено.

Человек сказал:

– Во-первых, здоровье. Потом, чтоб я был самый богатый. И чтоб у меня была самая красивая женщина.

– Отлично! – сказал Дед Мороз. – Сделаем!

Щелк!

И видит человек, что он попал в какое-то нищее селение на берегу огромной реки. Страна какая – непонятно. Солнце шпарит. Народ тощий, голодный и едва одетый. А у него в поясе завернуты три серебряные монеты, за поясом медный кинжал, а в хижине под камнем – сушеные маниоки, запас на полгода. То есть он самый богатый в деревне. Поэтому и жена у него самая лучшая – крепкая, широкая, рукастая, почти без морщин. Но в каждой щеке три дырки, и в них цветные веревочки продернуты – для красоты. Остальные бабы вообще ужас – тощие, безгрудые и все как одна побитые оспой. А сушеных маниоков у него много потому, что он здоровее всех. Все мужики кругом чахлые, дохлые, ребрастые, кашляют, все в чирьях. А у него сила есть – мотыгой махать, землю рыхлить, маниоки дергать. А баба его их сушит. А народ вокруг его уважает.

– Ну как, – ехидно спросил Дед Мороз. – Нравится?

– Очень, – серьезно сказал человек. – Я здесь остаюсь. Мне хорошо. Я счастлив. Спасибо тебе, Дедушка Мороз!

– Да я ведь так, – засмеялся Дед Мороз. – Я просто на пробу. Для шутки. Не бери в голову.

– Ну и сука же ты! – сказал человек и заплакал. – Исчезни!

– Совсем нажрался? – спросила его подруга. – Когда успел? Эй, ты чего?

– Ничего, – сказал он. – Так, что-то в глаз попало.

этнография и антропология ПАРАДОКСЫ ЖИТЕЙСКОЙ МУДРОСТИ

1.

От человека всегда сильно пахло котлетами. Свежими, домашними, вкусными. С размоченным в молоке хлебушком и, главное, с чесночком.

Поэтому его не повышали по службе и не брали на другую работу, а жена ему изменяла с какой-то презрительной легкостью, считая себя вправе.

Хотя она сама готовила ему эти котлеты, вот что удивительно.

2.