Сошедшие с ковчега

– Неужели ситуация настолько критическая? – поняв, о чем идет речь, недоверчиво спросил Румянцев.

Полковник поднялся и, обойдя стол, вплотную приблизился к нему. Склонившись к самому его уху, понизив голос до шепота, он доверительно поведал:

– Ситуация не критическая, она – почти безвыходная. О каких успехах в противоборстве с Германией можно говорить, если «главный немецкий шпион» обитает в спальне нашего государя императора? – Лицо Яхонтова исказила гримаса брезгливости: – Я уже молчу об этом, с позволения сказать, святом старце. В венценосной семье он пользуется непререкаемым авторитетом.

Полковник был прав. Влияние Григория Распутина на царскую семью было трудно переоценить. Но не меньшим влиянием, уже на самого императора, обладала его супруга Аликс, крещенная в православии императрица Мария Федоровна. Будучи рабом своей любви, Николай II безоговорочно доверял ей. Часто советуясь с ней, он порой принимал решения государственной важности, исходя из мнения и интересов жены. А, как стало известно российской контрразведке, эти интересы простирались аж до Тибета, будучи связаными с тайной организацией «черных Бонпо».

Целью предстоящей операции являлось внедрение Георгия Лазоряна в настроенные прогермански слои турецкого общества. Однако ему предстояло выполнить еще одно поручение, о котором сейчас упомянул полковник Яхонтов. Нужно было получить доступ к сведениям, касающимся ранних контактов императрицы с «черными Бонпо». Задание было сложное и опасное. Но оно стоило того, чтобы попытаться его реализовать. В случае успеха появлялась реальная возможность избавить Николая II от всесторонней опеки со стороны супруги, Григория Распутина и его сторонников.

Многие представители высшего света Российской империи, которые ратовали за интересы Отечества, давно были обеспокоены «чудесами», что творились при дворе императора. Зачастую утверждение кандидатуры на высокий пост или принятие решения, способного сыграть важную роль в экономической, политической жизни государства, не проходило без предварительного согласования с Григорием Распутиным.

Еще не прозвучал известный тезис Ульянова-Ленина о том, что и «кухарка может управлять государством», а во главе Российской империи – вот ирония судьбы! – встал деревенский мужик. Правда, Григорий Ефимович – «малограмотный выходец из российской глубинки», чей непривлекательный образ много лет спустя найдет отображение в литературе и кинематографе, на самом деле являлся одним из членов старинной русской религиозно-политической секты «корабельщиков». Распутин не блистал глубокими познаниями в тонкостях дипломатии и международных отношений, еще меньше – разбирался в финансах и экономике. Но, обладая незаурядными волевыми качествами, силой духа, необыкновенной физической силой, проницательным умом и аналитическими способностями и вдобавок имея разветвленную сеть осведомителей, он смог стать «фаворитом 1» у венценосной четы.

Вместе с тем, после поражения в русско-японской войне и за несколько лет до свержения монархии, в России сформировалось тайное сообщество, куда вошли представители аристократических родов, крупные промышленники, финансисты, военные и даже священнослужители. Их деятельность была направлена на сохранение и упрочение позиций Российской империи. Были среди них и сотрудники разведки и контрразведки. К ним принадлежали полковник Яхонтов и ротмистр Румянцев.

Поэтому, обсуждая операцию, в которой должен был принимать участие Лазорян, помимо прямых должностных обязанностей, они не забывали и об обязательствах, которые имели перед своими единомышленниками по сообществу. Действовать в данном случае предстояло крайне осторожно и осмотрительно. Зная о безоговорочной преданности князя Лазоряна императору, оба пока не считали целесообразным посвящать его в тонкости и суть второго задания. На начальном этапе речь шла о возможных путях легализации Лазоряна в Стамбуле. Первые шаги в этом направлении уже предпринимались.

Яхонтов и Румянцев рассчитывали, что сегодняшний визит Георгия Лазоряна в Департамент контрразведки не пройдет незамеченным для его ближайшего окружения. Неминуемо возникнут пересуды, разговоры, которые послужат поводом для подозрений и недоверия. Задача обоих сотрудников спецслужб состояла в том, чтобы создать вокруг четы Лазорянов общественный вакуум, вследствие чего им не останется иного выхода, кроме вынужденного отъезда из России. А наиболее вероятным вариантом нового проживания было бы воссоединение в Константинополе с четой Макензенов.

Покинув Генштаб и решив вернуться домой, Лазорян внезапно передумал. Анализируя недавнюю встречу с Яхонтовым и Румянцевым, Георгий пришел к выводу, что его предстоящий разговор с Анастасией будет сложнее, нежели он рассчитывал, поддавшись сиюминутному порыву. С чего, например, начать? Не скажешь же: «Настенька, дорогая, нам необходимо оставить Россию и ехать в Константинополь. Этого требуют интересы Отечества».