Сошествие в ад

Вахтанг вертел в руках фотокарточку Якушева. Он ждал этой встречи и не раз представлял, как отомстит за брата. Жаль только, что месть получится не такой, какую он изначально планировал. Вахтанг с удовольствием зарезал бы Якушева ножом, перед смертью истыкав его лезвием, как какую-нибудь тряпичную куклу.

На лестничную площадку поднялись три человека. Внешнее спокойствие Вахтанга было обманчивым. Его правая рука небрежно лежала на ремне джинсов, чтобы в случае чего быстро выхватить пистолет из-за пояса. В квартире Якушева не было.

«Вот скука, – размышлял Вахтанг. – Все не так, как я себе представлял. Получится даже как-то банально. Он зайдет в свою хату, сработает датчик движения и грохнет. Неинтересно».

Ждать, когда во дворе покажется Якушев, они не стали. Обо всем потом узнают из выпуска новостей.

«Хотелось бы верить, что одной проблемой стало меньше, – подумал Вахтанг, наблюдая за унылыми урбанистическими пейзажами и клюя носом на заднем сиденье «лексуса». – Осталось только добить Чалова, и можно будет вернуться в Тбилиси».

В конце концов он погрузился в крепкий сон. Организм требовал отдыха.

Глава 15

Мужчина средних лет в сером синтетическом костюме неуверенно постучал в дверь кабинета.

– Войдите, – раздался ровный и спокойный голос.

Мужчина держал в руке свернутые трубкой бумаги. Услышав приглашение войти, он на долю секунды замешкался, словно размышлял, нужно ему это или нет, и все-таки переступил порог.

Звуки его шагов утонули в ковровой дорожке, которая тянулась от самой двери до большого стола, за которым сидел подтянутый молодцеватый мужчина с сединой в волосах. Это был сам директор ФСБ, к которому Николай Толстолобов частенько захаживал в последнее время по рабочим вопросам, за что коллеги прониклись к Николаю тайной завистью, посчитав, что он с боссом на короткой ноге и решает свои личные вопросы, активно пользуясь служебным положением, хотя в действительности ничего подобного не было.

Директор ФСБ Картамышев четко исполнял свои служебные обязанности, стараясь ни на шаг не отступать от установленных предписаний. Но в то же время его нельзя было назвать формалистом. Регулярно случались какие-то форс-мажорные ситуации, где требовалось принятие нестандартных решений, частенько выходящих за грани всех законов и инструкций. Он, взвешивая все за и против, принимал эти решения на свой страх и риск.

– Что там у тебя? – поинтересовался Картамышев, посмотрев на Толстолобова, который стеснительно мялся у его стола, словно девушка на первом свидании. – В ногах правды нет. Так что присаживайся.

Толстолобов неуверенно опустился на мягкий стул, словно усаживался на жаровню.

Мысли в его голове, оформленные еще в коридоре стройными и законченными предложениями, после того как он вошел в кабинет директора ФСБ, сбились в какой-то беспорядочный ком.

– Что ты, как студент на экзамене, – добродушно усмехнулся Картамышев, отложив уже подписанные документы в сторону. – Докладывай.

«Легко сказать, – подумал Толстолобов. – В голове все смешалось. Столько новостей. То густо, то пусто, как говорится».

– По сведениям, полученным вчера от информатора, мне стало известно… – официально начал Толстолобов, чувствуя, что его самого коробит такая официальность.

– Стоп, – поднялся Картамышев. – Давай по-простому. Здесь нет никаких телевизионных камер. Просто расскажи мне по порядку обо всем, что ты знаешь.

Николай Толстолобов пребывал в легком замешательстве, не зная, с чего начать. Наконец он решился.

– Вчера состоялась сходка криминальной грузинской диаспоры в ресторане «Тифлис». Съехались авторитеты и воры в законе со всей Москвы. Из Тбилиси со своими людьми прилетели отец и сын Гогнадзе…

– Интересно, интересно, – задумчиво протянул Картамышев. – Что же они затеяли в Белокаменной?..

– К сожалению, что именно, нам пока узнать не удалось. Они тоже не дураки и перед тем, как проводить свою сходку, проверили ресторан на «жучки» и даже перестраховались, поставив снаружи технарей с защитой от прослушки.

– Ты должен выяснить, о чем они там разговаривали и какие приняли решения, – сказал Картамышев, переводя взгляд в окно, за которым шелестела ива.

– Возможно, это очередной передел сфер влияния, – предположил Николай Толстолобов, чувствуя некоторое удовольствие от того, что он вхож в кабинеты высшего начальства и к его мнению прислушиваются. – С волками жить – по-волчьи выть. Не исключено, что грузинская диаспора решила разобраться со своими конкурентами, нанеся мощный удар по армянским позициям. В любом случае, когда грузины объединяются, это страшно. Они такие люди, что их не остановит никакое препятствие. Тут есть еще одна версия, правда я не совсем уверен…

– Версия на то и версия, чтобы иметь право на жизнь. Выкладывай, что ты там надумал, – Картамышев снял с переносицы очки в золотой оправе и положил их перед собой, опершись подбородком на сложенные ладони.