Сословные условности

– Потому что дура! Мужчинкам только и нужно, что хорошо потрахаться, выспаться в уюте и покушать вкусно, а за это надо платить. За всё надо платить, а они не хотят, придумывают нам эту всю хню: глупости про любовь до гроба, романтику, цветуи и про жили долго и счастливо, а потом умерли в один день. Фигня это всё полная. А некоторые самые коварные извращенцы придумали равноправие, социализм и прочее, хотят, чтоб мы их не только кормили и обслуживали сексуально, но ещё и содержали. Поэтому не надо вестись на их провокации, а конкретно брать с них деньги за доставленные удовольствия, иначе будешь всю жизнь стоять за стойкой и выдавать ключи.

– Но это же проституция получается, если с мужчиной за деньги, – ляпнула Наташа.

– Эк, тебе мозги-то перекорёжило. – Скворцова посмотрела на Наташу с сочувствием. – Проституцией занимаются женщины, которые не могут продать себя дорого. Проституцию тоже мужики придумали, чтоб много не платить. А надо брать у них всё, до последнего.

– Звучит разумно, – согласилась Ирка. – Эти все романтические бредни точно мужчины выдумали. Они, похоже, самые заинтересованные лица.

– Вот! А ты, Ирка, умная, и наша с тобой задача продаться подороже и не впадать при этом в глупые философствования. – Скворцова укоризненно посмотрела на Наташу. – Идите, веселитесь, народ повалил, пойду приветствовать остальных. – Она подхватила бокал шампанского с подноса услужливого официанта и поплыла, покачивая бёдрами ко входу в заведение.

Наташа заворожённо глядела ей вслед и думала, что в подобном платье она сама бы уже забилась куда-нибудь в угол и боялась бы оттуда нос показать. Да что там в угол, она бы в таком платье и из ванной комнаты не вышла бы, постеснялась.

– Когда прокурор наша её шлюхой назвала, я подумала, что это преувеличение из зависти, – задумчиво сказала Ирка.

– Но, согласись, красивая, – восхищённо сказала Наташа.

– Очень, только голая совсем.

– Товар лицом.

– И лицом тоже.

– Сплетничаете? – раздался сзади голос Мухи, и Наташа почувствовала его руку у себя на бедре. Причём в той его части, куда в общественных местах руки пихать не принято.

– Убери руки, – злобно прошипела Наташа.

– А то что? – Муха нагло ухмыльнулся.

– А то мой парень тебе уши оборвёт, и никакие правильные люди тебе их назад не пришьют.

– Сдаюсь! – Муха поднял руки вверх, но по сторонам на всякий случай тоже зыркнул глазами не хуже Аньки Скворцовой.

К сожалению, Романа Ивановича Калмыкова в этот момент поблизости не оказалось. Зато поблизости оказался правильный человек, которого Наташа прозвала Седым. Он смотрел на Ирку с вожделением, чуть не облизывался. Беременная Полина нигде не просматривалась, видимо Муха пришёл с Седым как со спутником. Поняв, что обрыв ушей ему в ближайшее время не грозит, Муха опять попытался пристроить свою руку к Наташиному бедру. Положение спасла невесть откуда взявшаяся Аллочка Верюжская. На этот раз она была с чёрной хризантемой на башке и в чёрном свободном брючном костюмчике с блёстками.

– Привет, девчонки, и ты, Игорёк, здравствуй. – Аллочка повисла на шее у Мухи, и тому пришлось оставить Наташину попу в покое.

Тут только Наташа вспомнила, что Аллочка в школьные годы пылала к Мухе безответной страстью, а может, и ответной. С Мухи станется, теперь она уже сомневалась, что в выпускном классе у её бывшего был роман только с ней. В юности Аллочка ведь тоже ничего себе такая девушка была, никаких ножек иксиком. Зачем она эти брючки носит, когда с такой фигурой лучше чего-нибудь длинное и висячее надевать? Наташа представила Аллочку в платье как у Скворцовой и чуть не поперхнулась шампанским.

Пока Наташа мысленно злобствовала, Муха с трудом отцепил от себя Аллочку и представил её Седому. Тут к ним подплыл Сергачёв и обнялся с Мухой и Седым. Видимо, тоже дружил с этим правильным человеком, хотя и сам, по его словам, числился правильным. Костюм Сергачёв, разумеется, сменил, а вот значок на лацкане пиджака остался тот же.

«Наверное, у него на каждом пиджаке такой значок», – решила Наташа и стала развивать свою мысль дальше, раздумывая, куда Сергачёв пришпандоривает свой значок, когда находится на отдыхе где-нибудь на Мальдивах, или куда там они все нынче ездят.

– Говорят, наша Анна Леонидовна нынче в свободном полёте, – сообщил он присутствующим, понизив голос.

– А кто это Анна Леонидовна? – спросила Наташа.

Все посмотрели на неё как на умалишённую, и Наташа сконфузилась, поняв, что речь идёт об Аньке Скворцовой.

– Отступные вполне себе достойные, – заметил Седой, разглядывая помещение. – Как думаете, собственность?

– Собственность, – доложил Сергачёв со знанием дела.

– Вполне, вполне…. Настоящее счастье для стареющей девушки.

– Однако неожиданно быстро, так сказать, девушка в тираж вышла. Вроде ещё в самом соку, но предприимчивая молодёжь на пятки наступает.

– Такая красота не пропадёт, а вот уровень претензий, конечно, придётся снизить.