Сосна зимой

Погоня – несколько сотен конных – выскочили нам наперерез, когда мы уже покинули лагерь. Едва ли они гнались персонально за мной, скорее нам просто не повезло. А им повезло – совершали рейд по тылам вражеской армии, и добыча сама выехала навстречу. Командир развернул сопровождающий нас отряд навстречу противнику, прокричав, чтобы мы уезжали… И надо ж было так случиться, что выпущенная кем-то из врагов стрела вскользь черканула Метель по крупу. Оглушительно заржав и наподдав задом, так, что я чуть не отправилась в полёт через гриву, кобыла, не слушаясь повода, поскакала навстречу закату прямо в стоящий на пути лес. Солнце нырнуло за горизонт, сгустились стремительные в этих широтах сумерки, Метель всё неслась и неслась, а я, бросив все попытки ею управлять, почти лежала у неё на шее, в равной степени боясь встречи с низко нависшей веткой и того, что кобыла в темноте просто сломает себе ногу. Но боги были ко мне милостивы – когда Метель наконец выдохлась, я всё ещё была на её спине, и лошадь осталась невредима, не считая неопасной царапины на крупе. Мы ни во что не врезались, не угодили в трясину и не влетели в прямо в объятия врагов. Но я осталась в полном одиночестве, сознавая, что понятия не имею, где нахожусь и где искать своих.

Так что находка трупов, оставшихся после стычки, с одной стороны настораживала, а с другой – обнадёживала. Враги рядом, но есть надежда, что и наши недалеко.

Правда, к этому времени я и сама успела немного сориентироваться на местности, несмотря на глухую ночь. Сперва мне ничего не оставалось, кроме как, в полном согласии с местной поговоркой, довериться коню и отпустить поводья, отдавшись естественному течению дел. Метель привыкла ночевать в тёплой конюшне или хотя бы под попоной, питаться отборным кормом и пользоваться прочими благами хорошего ухода. Едва ли ей понравится в лесу, так что можно было надеяться, что к людям она меня вынесет. Но сперва она вынесла меня к берегу небольшого лесного озера. Я заехала в воду по брюхо, дав лошади попить и заодно прислушиваясь, не разнесутся ли над водой звуки, выдающие присутствие человека, но было тихо. Не зря я сегодняшний день провела над картой – я запомнила, что озеро рядом одно, вытекающая из него речушка, попетляв, впадёт в Тигровую, но сперва обогнёт отроги той самой горы, к которой так неудачно попытался прижать южан Хао Юнси. Так что если я поеду вдоль реки, то поле боя окажется от меня по левую руку, а объехав его, я попаду сперва в наш бывший лагерь, а потом на дорогу, ведущую к монастырю. Наша армия должна была отступить как раз в том направлении или, быть может, севернее. Пока я колебалась, сделать ли крюк вдоль реки, удлинив себе путь и к тому же наверняка пропустить между собой и своими людьми врагов, которые либо остались на отвоёванном поле, либо преследуют отступающих, или рискнуть и проехать напрямик через лес, где, возможно, снова заблудиться, Метель неторопливо шагала вдоль берега. Вот тогда я и заметила прогалину, которую сперва приняла за русло вытекающий из озера речки. А потом до меня донеслись голоса мародёров, обиравших лежащие на прогалине тела.

Вот только что-то далековато к западу произошла стычка, в который погибли эти солдаты. Моя армия должна отступать либо на север, либо на восток. Кто и с кем здесь сражался?

Я подняла правую руку и подышала на пальцы, потом перехватила повод и повторила тоже самое с левой. Стёганый поддоспешник на вате пока ещё неплохо справлялся с холодом, но руки стыли. Месяц начала зимы – ноябрь на дворе. Где-то что-то ухнуло, должно быть, сова. Кусты и деревья в темноте принимали самые фантастические очертания, и я нередко замирала, когда воображение рисовало в ночи шевеление живых существ. Человек, волк, медведь – для меня сейчас были опасны все. Но как-то так получилось, что когда шевеление рядом оказалось самым настоящим, я ничего не замечала до тех пор, пока мне в грудь почти не упёрлось острие копья.

– Слезай, – негромко велели мне. Копий было больше, чем одно, и оглянувшись, я увидела, что позади тоже есть люди. Ничего не оставалось, кроме как послушно перекинуть ногу через гриву и соскользнуть на землю. Меня тут же крепко взяли за локти и вынули из ножен меч.

– Ты чей будешь? – спросил один из копейщиков. В темноте я видела лишь их силуэты.

– А сами вы чьи? – голос от долгого молчания и волнения прозвучал хрипло. Человек в ответ хмыкнул.

– Ишь, какой… Ладно, ведём его к приставу Кану, там разберёмся.