Сосна зимой

Я вздохнула и вернулась к бумаге, которую просматривала. Список знамений или того, что здешние могут за таковое счесть. А знамением здесь могут счесть всё, что угодно, вплоть до смены моды. Несколько сросшихся колосьев, рождение уродов как у людей, так и у скота, необычная форма ствола дерева или трещина в камне, напоминающая иероглиф… Вообще-то, о всяких знаках, кроме самых выдающихся, вроде небесных явлений или животных, заговоривших человеческим голосом, положено сообщать государю, или, в данном случае, регенту, в конце года единым списком. Но каждое такое явление – новый источник пересудов, а потому я предпочитала узнавать, о чём именно говорят в народе сейчас, а не когда вал слухов приведёт к очередным волнениям.

В восточных областях пошла мода закрывать мужские пучки мешочками красного цвета. Волосы символизируют Небо, мешочки – землю, а значит, это знак вторжения путей подданных в пути государя, знамение возвеличивания низших. Что ж, к возвышению семей О и Цуми вполне можно подтянуть. В округе Тэйно кобыла родила жеребёнка с двумя головами – знак, что власть оказывается в руках у отдельных людей. На западе, в горном районе, случилось землетрясение – ясно, что ничего хорошего ждать не приходится. Ну хоть бы одно благоприятное предзнаменование!

– Ваше величество…

– А?

– К вам верховный командующий Гюэ.

– В такое время? – удивилась я. – Зовите.

Вид у Кея был озабоченный. Впрочем, чему удивляться, иначе бы он не пришёл ко мне за час до начала пира.

– Ваше величество, – поклонился он, – плохие новости. Один из евнухов, пробовавших приготовленные к празднику яства и вина, найден мёртвым.

Так. А я и не знала, что у меня есть люди, проверяющие еду на наличие яда.

– Несчастный случай?

– Исключено.

– Известно, что именно он ел и пил?

– То, что предназначалось к вашему столу. Всего понемногу.

Я закусила губу. Не есть на пиру я ещё, в принципе могу. Но не пить не получится. Будут тосты, мне и самой придётся произнести парочку. Ещё и показать дно чарки по обычаю, чтобы оповестить окружающих, что действительно пила.

– Найдите запечатанный кувшин вина, или закупите. Что до остального…

– Я прикажу, чтобы вам доставили свежих фруктов. Сам прослежу за этим.

– Полагаюсь на вас, – кивнула я. – Отдайте еду лекарям или другим знатокам яда. Возможно, они смогут выявить, что именно отравлено и чем. Может статься, это поможет в расследовании.

– Будет сделано, – кажется, в глазах Кея промелькнуло что-то, похожее на одобрение.

Он развернулся к выходу, но у самой двери я его окликнула:

– У этого евнуха… есть семья?

– Не беспокойтесь, ваше величество, о его родных позаботятся.

Кей вышел, и я невидящим взглядом посмотрела на иероглифы перед собой. Вот и опять я спаслась за счёт жизни другого человека. Кажется, я начинаю к этому привыкать.

Надо успокоиться. До начала празднования осталось совсем немного, пора одеваться. Щебет служанок и дам неплохо отвлекает от всех переживаний, также как и забота о своём внешнем виде. Надо предстать перед двором во всём блеске, назло тем, кто жаждет моей смерти.

А ведь мальчики сегодня были на кухне! Что-то ёкнуло внутри, несмотря на успокаивающую мысль, что раз проверяющий уже умер, то значит, яд быстродействующий, и коль скоро сыновья живы, то ничего из отравленного они не попробовали. Но ведь могли! Эта зараза где-то здесь, совсем близко, и может ударить не только по мне, но и по моим детям. Хорошо хоть целенаправленно в них метить не будут, по крайней мере, пока они маленькие, всем этим властолюбцам они нужны живыми. Хотя… Если речь идёт о дядюшке Руэ…

Нет, гнать, гнать, гнать этот тошнотворный страх, сковывающий мысли и толкающий на суету и бесполезные вопли с призывами защитить моих сыновей любой ценой. Те, кто должны заниматься их безопасностью, и так делают, что могут. Если нужны дополнительные меры, их нужно обдумать с холодной головой. Паранойя никого не спасёт, а истерички во дворце не выживают. Разве что очень расчётливые истерички, знающие, когда можно устроить представление, а когда надо зажать себя в кулак и сидеть тихо.

И потому, когда настала пора выходить в зал Радости и Долголетия, где было устроено пиршество, и с обширной террасы перед которым было так удобно любоваться небом, на моём лице сияла широкая улыбка. Десятки и сотни спин склонились передо мной и Ючжитаром, когда я с детьми прошла на помост для императорской семьи. Я подождала, пока Ючжитар сядет, потом обратилась к сановникам:

– Можете занять свои места.

И опустилась на сиденье одновременно с Лиутар и Шэйреном. Люди внизу сели мгновением позже. Я оглядела своё семейство, поймала блестящий взгляд Ючжитара – ишь, сколько радости от того, что сегодня можно будет лечь попозже. А ведь наверняка сам же и начнёт клевать носом задолго до окончания празднования. Улыбнулась персонально ему, подумав мимоходом – выполнил ли он хотя бы половину назначенного ему урока? И взяла в руки чарку:

– Я поднимаю это вино в честь праздника Любования Луной, на которым мы все здесь собрались. Повеселитесь как следует!