Сосновские аграрники

Пожалуй, лучшая кандидатура в начальники управления сельского хозяйства – это Михайловский. Человек преданный мне, которого я знаю с детства. Правда, большой подхалим. Но ведь кто лести не любит. В народе говорят, ласковый теленок двух маток сосет. Зимин мужик неглупый, решительный, он, не задумываясь, за меня жизнь отдаст, но надо придерживаться и общественного мнения. А может, просто все мне льстят, – откуда-то из глубины головы возникла мысль. – Верить даже верной жене нельзя, при удобном случае все равно сплутует, – добрые мысли перебороли сомнительные. – Самый подходящий кандидат – Михайловский. Но ведь он не специалист сельского хозяйства. За его плечами семь классов и двухгодичная партшкола, – снова вернулась противоречащая мысль. – Да какая разница – специалист он или не специалист. Человек родился и вырос в деревне. Всю жизнь работает в сельском хозяйстве. Это уже специалист. Он до тонкостей знает все сельскохозяйственное производство. Секретарем райкома я его протащил, будет и начальником управления сельского хозяйства».

– Что задумался, Анатолий Алексеевич? – спросил его сосед.

– Просто так, – ответил Чистов. – У богородчан есть что показать, а у нас, к нашему стыду, пока ничего нет.

– Так уж и нечего, – возразил сосед. – Со всего района можно кое-что подобрать для показа.

За изгородью или забором выставки расположились торговцы. Торговали с наспех сколоченных фанерных ларьков, с фургонов автомашин и даже с установленных палаток. Продавали пиво, вино-водочные изделия, колбасу, овощи, фрукты, а также промтовары. Колбасы и ветчины в Богородске были редкостью. Коврами и ковровыми дорожками торговали только по спискам, лучшим животноводствам. Народ с завистью смотрел на обладателей ковров. За продуктами и промтоварами выстраивались большие очереди. Зимин, припадая и закидывая при ходьбе правую ногу, смотрел на выставочных животных, объясняя пятилетней дочке кто это.

Солнце поднималось к зениту, стояла тридцатиградусная жара. К автомашине Чистов пришел уже в три часа.

– Поехали, друзья, – сказал он. – Володя, держись впереди идущих легковых автомашин.

Целая кавалькада автомашин «Волга» и «ГАЗ-69» медленно, как бы озираясь, шла по Богородску. Широкие двери завода «Кожзаменитель» распахнулись на всю ширину. Часть машин въехала на заводскую территорию, остальные пристроились к заводскому забору и проходной.

– Пошли, Ульян, – сказал Чистов.

– Куда, Анатолий Алексеевич? – спросил Зимин.

– Куда, куда, на кудыкину гору, – ответил Чистов. – Оля посидит с Володей в машине. Мы ненадолго, часик-полтора и поедем домой.

Столовая располагалась на территории завода. Рядом был зеленый сквер из больших раскидистых деревьев – клена американского или ясенелистного. В тени стоял длинный деревянный стол грубой работы. Вокруг него на вкопанные столбики были прибиты доски. Такие же скамейки были установлены на стационар по всей площади сквера. Чистов с Зиминым сели от стола чуть поодаль. Из-за стола, как из рога изобилия, лились сальные анекдоты. Рассказчик был серьезен. После очередного рассказанного анекдота он окидывал присутствовавших серьезным взором, проверял эффективность рассказанного. Все хохотали. Когда взрыв хохота кончался, у него уже был заготовлен новый анекдот.

В старину говорили: «Голь на выдумки хитра». Во второй половине столетия Советской власти эта пословица устарела, так как голи не стало. От голи многое переняли работники партийных и профсоюзных организаций. Они думали только о новом, только о будущем человека, об остальном у них голова не болела. От нечего делать на выдумки они были очень хитры. В кабинетах в обстановке тишины, спокойствия и дум рождалось больше тысячи новых разномастных анекдотов. Их подхватывало уже не сарафанное радио, а солидные мужчины, передавая в узком кругу из уст в уста.

После часового развлечения смехом, то есть слушания анекдотов только из уст одного человека, на все нужен талант, всех позвали в столовую. В зале столовой все столы были поставлены в одну шеренгу. Получился один длинный стол, накрытый всевозможными яствами. При виде такого многим присутствовавшим пришлось глотать слюну. За стол сажали каждый район на заранее распределенное кем-то место. Хозяева, как и подобает им, заняли почетное место. Зимин с Чистовым за столом оказались с краю, но только временно. Когда были поданы горячие блюда, к ним подсели молодые женщины-доярки, исполнявшие роль официанток.

Все пили коньяк. Водка была только для тех, кто не пил коньяк. Коньяк пили вначале маленькими дозами, а потом переключились на стаканы. Чистов сдерживал себя и до самого конца пил маленькими глотками. Зимин цепко держался за Чистова и подражал ему во всем. Женщины, их просили пить больше, сами показывали пример. Уговоры на них не действовали. Женщины хотели организовать танцы, но Хоменко, как и всегда, пил очень мало, запретил.