Сосновские аграрники

– Как только Станислав приедет, ты мне сообщи, – сказал Чистов. – Мне надо поговорить в отношении племянницы, дочери брата Ивана. Сдавала она в техникум, не сдала. Может быть, Станислав Иванович поможет. Правда, с подачей документов, по-видимому, опоздали.

– Не беспокойтесь, Анатолий Алексеевич. Все будет сделано, клянусь всеми потрохами. Пусть готовит все документы. Считай, что твоя племянница Раиса уже студентка. Сам знаешь, я трепаться не люблю.

Чистов подумал: «Трепач-то ты хороший», но вслух не сказал.

Если Кузнецов в лесу увидит воробья, скажет, что видел страуса. Если найдет кочку брусники, скажет, что можно набрать тонну. Начальство он любил с извлечением из него своей выгоды. Для этого он содержал пять собак, имел три ружья и две мелкокалиберные винтовки, пять пар резиновых и кирзовых сапог разных размеров – это все гостям. Чистов своего ружья и сапог не имел. Кузнецов его снабжал всем. Всех Кузнецов на охоту привозил в два места. Сейчас это уже бывшие бобровые поселения. На обоих все бобры истреблены.

– Я думаю, Михаил Иванович, несмотря на нашу неудачу в охоте, – сказал Чистов, – можно привозить сюда Василия Ивановича. Побродим по лесу, подышим лесным воздухом, с аппетитом пообедаем на природе. Только надо к этому мероприятию хорошо подготовиться.

– Не впервые он к нам приезжает, – ответил Трифонов. – Мы его слабости знаем. Любит баню с парком, спать на свежем сене на сушилах и так далее. Так что, Анатолий Алексеевич, можешь не беспокоиться, не подведу.

– Благодаря Катушеву, – продолжал Чистов, – мы построили дорогу почти до деревни Рожок. В конце сентября готовься принимать. Сейчас к вам можно ездить даже на автомашинах «Жигули» и «Москвич».

Чистов с Трофимовым с наслаждением пили водку небольшими дозами. Кузнецов допивал второй котелок крепко заваренного чая. Говорили только о предстоящей охоте с Семеновым.

– Неплохо бы, если бы вы позаботились о гостях заранее, – говорил Чистов. – Накануне приготовили кое-какие охотничьи трофеи. Ну, скажем, пару тетеревов или уток или одного глухаря и трех-четырех рябчиков. Товарищи должны увезти что-то домой. Я уверен, мы никого не убьем.

– Что это не убьем, – возразил Кузнецов. – Набьем столько дичи, что не увезут. Дичи у нас навалом, охотников почти никого. Можете не сомневаться, все будет в порядке.

– Не пора ли нам домой, братцы? – сказал Чистов. – Сергей Васильевич, налей на посошок и по коням.

Обе автомашины подъехали к особняку Кузнецова. Хозяин открыл заднюю дверку вездехода, оттуда с лаем выскочили собаки и наперегонки устремились вдоль деревни. Кузнецов вышел из автомашины и почти кричал:

– Анатолий Алексеевич, Михаил Иванович, прошу ко мне! Выпьем по стакану чая со свежим медом.

– Если только чаю, – ответил Чистов.

Они вошли в дом. Жена Кузнецова, Катя, поставила на стол закуски, мед и кипящий самовар.

– Я вас давно жду, – сказала она.

– Меду в этом году накачал я больше полтонны, – хвалился Кузнецов. – Катя, налей бидончик Анатолию Алексеевичу.

Чистов, улыбаясь, ненастойчиво возражал:

– Не надо, неудобно.

– Что это не надо, – настаивал Кузнецов. – У нас свой мед, не купленный.

Катя ушла наливать мед.

– Анатолий Алексеевич, – сказал Трифонов. – Правда, об этом сейчас не следовало бы говорить, но меня вынуждает.

– Говори, говори, – настаивал Чистов.

Трифонов с аппетитом допивал из стакана горячий, крепкий чай, прихлебывая медом, и продолжал:

– Сегодня утром я разговаривал с Соколовым, управляющим госбанком. Не хочет оформлять ссуду под заготовленное мочало. Мужики мочало без денег не отдают. Закупочная цена потребкооперации – 350 рублей за тонну. На мочало мне нужно 100 тысяч рублей. Соколов говорит, без разрешения облбанка ни одной копейки не даст. Кроме того, задолженность по зарплате за четыре месяца.

Чистов поставил на стол недопитый чай. Посмотрел на недопитую рюмку с водкой. Кузнецов это заметил и спешно долил.

– Трудное дело, Михаил Иванович. Соколов тоже на своем месте, – говорил Чистов. – Перевешайте мочало, прикиньте сколько вам потребуется денег, то же самое и с зарплатой.

– Пока мы прикидываем и подсчитываем, – сказал Трифонов, – мочало от нас уплывет.

– Подъезжай завтра утром, Михаил Иванович, ко мне, и будем решать вопрос. Я считаю, мы уговорим Соколова.

– Он очень тяжелый человек, – возразил Трифонов. – Как собака на сене. Договориться с ним очень трудно. У него в голове только инструкции и законы. Мне кажется, Анатолий Алексеевич, вы его распустили. Надо его привести к порядку.

– Вообще-то не мешало бы, – сказал Чистов и задумался: «Только тронь его, он коршуном на меня налетит. Он аскет, а не человек. Ходят слухи, он все наши махинации записывает в дневник. А сколько их. Все время гости и гости. Всех не навалишь на шею одного директора совхоза Трифонова. Поэтому приходится подключать директора Елизаровского завода Горшкова, да и давыдковцы оказывают помощь».

– Только вы, Михаил Иванович, выходите с Зиминым независимыми от Соколова, так как вас выручают шофера и лес.