Сосновские аграрники

Зимин с директором совхоза Трифоновым, на первый взгляд, жили мирно. Но это только казалось. Трифонов при каждом удобном случае Чистову, Бойцову и другим районным работникам капал на Зимина. Говорил, что в ММС совсем нет дисциплины. Все механизаторы предоставлены сами себе. Кто что задумает, тот то и делает. Но Чистов знал, что это просто наговор, поэтому успокаивающе произносил:

– Разберусь, Михаил Иванович, – и разговор переводил на другую тему.

Бойцов наговоры Трифонова принимал за чистую монету. На следующий день с больной головой от страшного похмелья заходил к Чистову и докладывал. Чистов, улыбаясь, успокаивал:

– Не так страшен черт, как его малюют, – и менял тему разговора.

У Бойцова в голове не укладывалось, за что же Чистов так защищает Зимина. В тайниках его мозга откладывалась злоба на Зимина, хотелось мести. Он думал: «Обожди, Ульян, я тебе со временем все припомню. Будешь ты выглядеть бледно».

Невзгоды обходили Зимина стороной. Он был до предела осторожный и до предела щедрый. Когда нужно было устроить очередную попойку, организовать выезд на охоту или уху из купленной на рынке рыбы, он денег не жалел и без подсказки Чистова знал, где их взять.

Зима 1968-69 годов выдалась на редкость холодная. Начиная со второй половины ноября, мороз устойчиво держался 20-25 градусов, а на территории ММС, так как она находилась значительно ниже Сосновского, заходил далеко за 30 градусов. В отдельные дни утром достигал 35 градусов. Неглубокий снежный покров, 15-20 сантиметров, плохо согревал землю, и она промерзала на большую глубину. Караваны торфа с влажностью свыше 50 процентов промерзли в ноябре на метр и более.

По утрам стояла серая дымка, сквозь которую тускло проглядывала луна и еле заметны были звезды. На территорию ММС Зимин приезжал всегда к 7 часам, хотя рабочий день начинался с 8-ми. Трактористов привозили из сел Рыльково и Лесуново на транспорте ММС к 7 часам 30 минутам. С приездом трактористов, шоферов весь поселок окутывался дымом и паром. Механизаторы подогревали кто чем мог свои механизмы, заводили моторы. Слышались шутки и брань. Остывший за ночь трактор или экскаватор не так-то легко привести в рабочее состояние. Масло в двигателе, мостах из жидкого превращалось в кристаллическое. Все приходилось отогревать паяльными лампами и даже кострами.

Случались и казусы. В середине декабря шофер Марушин разморозил блок двигателя автосамосвала «ЗИЛ-130». Автомашина на длительный срок была выведена из строя. Водитель экскаватора «Э-653» Денисов, надеясь неизвестно на что, не слил воду из мотора. В результате блок мотора и радиатор были разморожены. Выход из строя экскаватора угрожал срывом осушительных работ на Горском болоте. Денисов был отличным, исполнительным экскаваторщиком. Зимин решил его не наказывать, заставил снять размороженный мотор и поставить взятый на время в «Павловской сельхозтехнике». Экскаватор был восстановлен в течение недели. Работа снова наладилась.

За работой по осушению и освоению Горского болота Чистов следил лично и посредством директора Рожковского совхоза Трифонова. Только в торфяниках он видел путь поднятия земледелия и повышения продуктивности всех видов сельхозпродукции в совхозе «Рожковский».

– Чистов помешался на болотах, – шутили и всерьез замечали многие руководители из состава районного партийного актива.

Недруги Чистова говорили:

– Чистов погряз в болотах, Чистов тащит район в болото. В погоне за осушением болот сельское хозяйство района доведено Чистовым до ручки. Чистов – за специализацию сельского хозяйства. Доспециализировался – оставил одних коров.

Глава двадцать пятая

Зима 1968-69 годов была на редкость холодной. Температура воздуха с декабря по март устойчиво держалась на отметке минус 30-40 градусов. На территории ММС ввиду геологически образовавшейся большой котловины мороз на пять градусов превышал среднерайонную температуру и утром достигал 45 градусов. Перед выходом солнца небо становилось серым, с высоким потолком. Тусклые звезды еле просматривались. Казалось, что находишься где-то в фантастическом царстве.

В 7 часов утра поселок ММС просыпался. Пронзительно визжали пускачи тракторных моторов, заглушая работу дизелей. Стоянку тракторов и автомашин окутывал пеленой черный дым от факелов и паяльных ламп подогрева картера. Чумазые трактористы и шоферы, не страшась мороза, бегали без рукавиц. Одни проклинали моторы, которые не хотели заводиться. Другие радовались и шутили над неудачниками, так как их послушные машины ритмично гудели:

– Степан, ты сегодня ночью согрешил. Бог видит шельму. Не пытайся заводить, не заведешь, прежде чем грехи не замолишь.

На торфяных полях у караванов стояли экскаваторы, рядом с ними полыхали громадные костры. Горели смолистые пни и их корни, извлекаемые из торфа. За длительный срок эксплуатации торфяника их накопились тысячи кубометров, которые, как правило, вывозились и сваливались на край торфяного поля.