Сосновские аграрники

Сафронов, не имевший закрепленного за ним транспорта, уезжал на три и более дня в основном в лесную часть района, где население уважало его и считало уже своим. Он не брезговал зайти в любой дом и выпить стакан крепкого самогона, которого в каждом доме в изобилии. Домой возвращался с опухшими глазами, вялый, уставший. Поили его председатели колхозов, бригадиры и заведующие фермами. Он не считал зазорным появляться в любом общественном месте в пьяном виде.

У Бойцова тоже были избранные в каждой деревне, но в отличие от Сафронова один или два, не более. Бойцов напивался в одном месте, любил посидеть за чарочкой, поздним вечером возвращался домой. Спотыкаясь, взбирался по ступенькам в сени, стучал, чтобы открыли. Без сопротивления слушал упреки и ругань жены Надежды Владимировны. Ложился спать не думая о завтрашнем дне и спал мертвецким сном до семи утра.

Он тоже считал, что звонками областному начальству оказывает большую услугу колхозам и совхозам района, и думал, что результаты на лицо. Так, колхозы и совхозы за короткий срок были обеспечены семенами. Сверх плана получили в достаточном количестве минеральные удобрения и комбикорма. Были получены незапланированные трактора и автомашины.

«Это заслуга только нас с Чистовым, – размышлял Бойцов. – К осени областное руководство не обидит нас, должно представить к правительственным наградам».

Начальник управления сельского хозяйства Теняев и землеустроитель Астафьев неделями жили в Горьком. С ходатайством об изменении земельного баланса района они обивали пороги отдела землеустройства и управления сельского хозяйства облисполкома. Носили с собой папки-планшеты с картами. Они доказывали, что пахотные земли и луговые угодья района значительно сократились за счет эрозии и зарастания лесом. В свою очередь, Чистов каждый день напоминал об этом секретарю обкома Семенову. Семенов дал указание пересмотреть земельный баланс Сосновского района, решить вопрос справедливо, и вопрос был решен. Сотни гектаров истощенной измученной земли, не видавшей удобрений с первого дня организации колхозов, передали лесхозу для посадки леса. Плановые заливные и суходольные луга были переведены в площади, покрытые лесом. План посева уменьшился в среднем на 25 процентов.

По приезду из Горького Теняев с Астафьевым пришли доложить Чистову. Чистов спросил Теняева:

– Как вы считаете, Василий Георгиевич, что нам даст эта авантюра? На сколько поднимется урожайность?

Теняев не задумываясь ответил:

– По моим неточным расчетам, в целом по району уже будет прибавка в три-четыре центнера с гектара, что в областном масштабе выведет нас на среднее место. Мы будем близки к черноземным районам области. Земли, которые мы постарались списать, практически не собирали высеянных семян. Они требовали внесения большого количества органических и минеральных удобрений, известкования. У наших колхозов и совхозов на восстановление земель не хватает силенок, поэтому, я считаю, пока сделали правильно.

«Да, только пока, – подумал Чистов. – Пройдет время, и их снова будут вводить в севооборот, но уже с большими затратами. Они быстро зарастут лесом. Потребуются все виды мелиоративных работ. Но это уже не наше дело. Новое поколение простит нас за это».

У Астафьева Чистов ничего не спросил. Астафьев просидел в кабинете десять минут, не вымолвил ни слова. После приема спросил Теняева:

– Меня-то зачем таскал к Чистову? – и выругался: – Кошки в окошки.

Теняев улыбнулся, посмотрел на него, ответил:

– Так надо. Вместе трудились, вместе и отвечать будем.

Теняев – мужик скромный, хороший, опытный специалист. Более десяти лет работал главным зоотехником, последние шесть лет – в Барановском совхозе. Все это время был не только первым заместителем директора совхоза, но и непосредственно руководил совхозом. Спиртное он пил только в особо торжественных случаях. Появляться на работе в нетрезвом виде считал не только позором, но и преступлением. В поездках по деревням от обедов с водкой он деликатно отказывался, ссылаясь на состояние здоровья, но и сам никого никогда не угощал. Окунувшись в работу начальника районного управления сельского хозяйства, где почти каждый день надо было принимать гостей из областного управления сельского хозяйства обкома и облисполкома, он считал своим долгом устроить их в гостинице, показать им, где находится столовая, и уходил домой. Среди уполномоченных с области с первых дней работы прослыл черствым негостеприимным аскетом. Чистов с Бойцовым часто начинали об этом разговор и тут же забывали.

В торжественный день начала весенних посевных работ Чистов пришел на работу раньше обычного. Бойцов, как правило, приходил рано. Ему надоедало слушать упреки жены об одном и том же – пьянке. Бойцов увидел шедшего по улице Чистова и поспешил к нему навстречу.

В кабинет вошли вместе. Бойцов сел на свое место, которое занимал во время проведения бюро, и не дождавшись, когда разденется Чистов, заговорил:

– Вчера после обеда приезжал Кукушкин из обкома партии. Теняев не предложил ему даже пообедать.