Сосновские аграрники

– На основании свидетельских показаний установлено, – ответил Сенаторов, – что Зимин продал тес. Имеются и другие сигналы – о выписке фиктивных документов и присвоении денег. Мы все это постараемся установить.

– Дорогие товарищи юристы, – сказал Чистов, – напрашивается вопрос. При ком Галочкин передавал Зимину деньги?

– Без свидетелей, – ответил Сенаторов.

– Тогда откуда вы знаете, отдал Галочкин Зимину деньги или нет, – продолжал Чистов. – Вами пока ничего не установлено, а вы пришли просить согласия на арест. Мне кажется, не слишком ли вы торопитесь. Сначала установите все его злоупотребления и приходите ко мне. Только тогда будем решать.

– Вы очень правильно сказали, – подтвердил Алимов. – Все от нас зависящее мы сделаем. Зимина как преступника скрутим. Все его махинации разоблачим.

– Товарищи Алимов и Сенаторов, – очень резко заговорил Бородин. – Не слишком ли вы горячо беретесь за порученное вам дело? Вы почему-то с самого начала работы делаете ставку на руководителей колхозов и организаций. Вам надо рассматривать жалобы на них и о результатах сразу докладывать нам в райком. Они коммунисты, и в первую очередь разбираться с ними будем мы. Сначала мы их будем наказывать, потом передавать вам для привлечения к уголовной ответственности. Мне говорил начальник милиции Козлов, что вчера вы допустили большую ошибку: полностью парализовали работу ММС, вызвав на допрос более тридцати человек свидетелей. Даже товарищ Сенаторов во всеуслышание заявил, что арестует Зимина и оттуда больше не выпустит до решения суда. Этим вы скомпрометировали руководителя районного масштаба, даже больше. Лесуновская ММС, которой руководит Зимин, обслуживает два района – Сосновский и Вачский. Вы говорите, Зимин продал три кубометра теса. Но ведь тес-то продавал не Зимин, а Галочкин. Кто из свидетелей может подтвердить, что тес продал Зимин?

– Лосев и Тоскин, рабочие пилорамы, – ответил Сенаторов.

– Все они лесуновские, близкие родственники. Откуда могли знать Лосев с Тоскиным, куда Галочкин повез тес? На завод по наряду или продавать?

– Им говорил Галочкин, – вставил Сенаторов, – что он возил тес продавать.

– Все ясно, – сказал Бородин. – Завтра Галочкин то же самое может сказать и про вас.

– А Зимин вам признался, что получил деньги от Галочкина?

– Нет, – сказал Сенаторов.

– Допускаю, Зимин и взял деньги у Галочкина, и в этом случае вы ничего не докажете. Потому что Галочкин с пилорамы возил тес почти каждый день заводу «Металлист» и Павловскому инструментальному. Сколько он продал теста и с кем делил деньги, об этом знает один Галочкин. На это дело вы уже потратили много времени и собираетесь еще продолжать. Не лучше ли вам взяться за ваши прямые обязанности. По району очень много нарушений. В совхозах воруют сено прямо с лугов, целыми стогами. В лесной части района во всех деревнях гонят самогон. Много хулиганских поступков. Вот это вы не хотите расследовать. Уклоняетесь, ищете причины. Вы только начинаете работать, а на вас уже масса жалоб о недостойном поведении, пьянка в рабочее время. Нам тоже скоро придется разбираться с вами.

Чистов, улыбаясь одними глазами, смотрел на Сенаторова и Алимова и думал: «Вряд ли из них будет толк», – и спросил:

– Я слышал, вы заводите дела на Попова и Трифонова?

– Да! – подтвердил Алимов. – Дела более сложные. Там продана не одна автомашина теса, а сотни автомашин дров и тесу. Поэтому для следствия потребуется много времени.

– Все ясно, товарищи, аудиенция окончена, – сказал Чистов. – Вопросы ко мне есть?

– Нет! – ответил Алимов. – Все ясно.

Алимов с Сенаторовым вышли из кабинета.

– Ну и кадры мы подобрали, – сказал Бородин. – Как на подбор. Один хлеще другого. Про Сенаторова в промкомбинате, где он работал мастером, рассказывают такое, что уши вянут. Без воровства он не мог жить ни одного дня. Сколько раз его ловили с украденным. Об этом спросите Зыкова, зампредседателя райисполкома, он расскажет. Сенаторову давно бы сидеть в тюрьме, но почему-то ему все прощали. Я был очень удивлен, когда узнал, что он начальник ОБХСС. Да и в промкомбинате народ смеется над нами. Не могли лучше подобрать.

Чистов покраснел, насупился и зло сказал:

– Ты бы чем критиковать лучше подсказал кого взять.

– А меня не спрашивали, – ответил Бородин. – Алимов тоже не прокурор. Он напоминает мне несерьезного мальчишку, да и притом пьяница.

– Надо признаться, – сказал Чистов, – я его не знал. Цаплин, новый директор промкомбината, Сенаторова рекомендовал, хвалил его.

Бородин строго посмотрел на Бойцова, хотел сказать что-то острое, но, улыбаясь, произнес: