Сосновые острова

Через дорожку, которая рядом с этой табличкой уходила в сторону, была натянута тонкая веревка, очевидно, намекающая, что путь закрыт. Йоса приподнял этот указатель, пригнулся и прошел под веревкой, Гильберт сделал то же, движимый внезапным упрямым протестом: будут мне тут еще какие-то вяло натянутые бечевки указывать! Хватит его запугивать всякими глупостями, плевал он на веревочные ограждения, слишком много в его жизни предписаний, он их не принимает, а для прогулки по лесу ему уж точно не нужны никакой контроль или опека. Он обогнал Йосу и сердито зашагал по тропе через необозримое запретное пространство.

В сущности, это был обычный лес. Однако очень уж густой и заросший, заполненный корявыми корнями деревьев. Гильберт размахивал портфелем в такт своих шагов. Здесь, конечно, ничего не стоит заплутать, утратить всякий ориентир, здесь же все одинаковое, все стволы поросли мхом, одни и те же ветки и листва, лес как лес, как любой другой, разве что более сырой, темный, чуть пострашнее тех лесов, какие видывал Гильберт. Но в цивилизованной, густонаселенной стране потеряться в лесу, зайти в лес и не найти обратной дороги — для этого нужно быть каким-то совсем уж беспомощным.

Гильберт быстро шагал по тропе, подгоняемый своей странной злостью, а тропа между тем все сужалась и, наконец, вовсе пропала между двух корявых стволов. Он сел на трухлявое бревно и взял книгу у запыхавшегося Йосы.

Справочник представлял план местности с горными хижинами, природными памятниками и панорамными точками. Согласно этому плану, они теперь находились в труднодоступной точке местности и ближайшая хижина бог знает где. Видимо, они у цели. Гильберту никакой охоты не было просить Йосу растолковать ему текст путеводителя, хватит и иллюстраций. Гильберт пролистнул страницу назад.

Ошибки при попытке повеситься. Слишком тонкая веревка рвется, если не соответствует весу тела. Слишком маленькое расстояние до земли. Нестабильное крепление веревки. Неправильно завязанные узлы. Смешные фигурки нарисованных человечков с петлей на шее: они сидели, расстроенные, у перил лестницы, или возле печной трубы, или на земле, рядом со сломанной веткой. Пособие для полных болванов, для абсолютных лузеров, которым в жизни вообще никогда ничего не удавалось.

Гильберта одолевало нетерпение, он хотел знать, что дальше. Йоса извинился. Спортивная сумка слишком тяжела. Еле догнал. Он не в такой форме, как Гильберт. Пришлось следить за дорогой. Следовать руководству. Надо найти подходящее место. Среди трухлявых стволов незримый авторитет опять понатыкал символических указателей. Во все направления разбегались веревки и пестрые пластиковые ленты, как будто бы здесь территория законно доступного леса необратимо заканчивалась.

Йоса огляделся по сторонам и приступил к делу. Достал из сумки моток желтой ленты для ограждения и закрепил один ее конец вокруг замшелого ствола. Разматывал, сплетал, завязывал, обвивал и шнуровал. Гильберт скептически наблюдал. Этот японец хотя бы узел-то завязать способен или он просто два раза обмотает ленту вокруг ствола? Гильберт и не подумает вмешиваться, пусть молодежь набирается собственного опыта. Лишь когда Йоса пошел дальше, Гильберт одним резким движением проверил ленту, она выдержала.

Они ломились через нехоженый подлесок, спотыкались о корни, проваливались в ямы с палой листвой. Йоса то и дело поднимал какой-нибудь очередной шнур, перегораживавший путь, как будто кто-то беспорядочно, в слепом азарте, дикими зигзагами исчеркал всю местность. Шаг за шагом Йоса разматывал моток своей желтой ленты, особенно осторожно огибая препятствия.

Это для того, объяснил он Гильберту, чтобы найти обратный путь. Без путеводной нити здесь безнадежно заблудишься, несколько дней будешь плутать по лесу, пока не упадешь без сил. Поэтому здесь принято отмечать свой путь на разный манер. Те, что порешительней, таким образом указывают, где можно найти впоследствии их останки. Самые отчаянные никакими лентами не пользуются. А эта желтая лента — для Гильберта, она выведет его из леса. Справочник рекомендует для этого именно желтую ленту, ее лучше всего видно в сумерках.

Йоса попросил Гильберта понести его сумку, чтобы удобнее было разматывать ленту. Гильберт взял его сумку в одну руку, свой портфель — в другую, приспособился, нащупал равновесие, счел идею с пластиковой лентой весьма разумной, куда более разумной, чем хлебные крошки или мелкие камушки, которыми традиционно помечали дорогу в немецкой литературе, согласился признать, что японцы переняли и усвоили античную утонченность путеводной нити Ариадны, пусть даже в итоге это означало, что молодые лузеры в своем безответственном равнодушии замусоривают лес пластиковыми отходами, лес, который показался теперь Гильберту необыкновенно красивым и величественным, совершенно спокойным, слегка туманным и утонченно зеленым на фоне тысячелетних горных пород окаменевшей лавы.