Сосны

— …приукрашу тебя самую малость. За товарища моего. Толь, ты жив там? — крикнул полицейский, повернувшись к напарнику.

Марта услышала шелест: Ковалев поднял руку, потом что-то промычал в ответ. “Крепкий детина,” — подумала девушка, щелкнула затвором пистолета и тихими шажками направилась к Старику.

Защелкнулись наручники, полицейский потянул за цепочку, чтоб задержанный перевернулся на спину. Ковалев продолжал мычать и неуклюже махать рукой в сторону Марты.

— Сейчас, Толь. Не волнуйся, — сказал полицейский и замахнулся на Старика прикладом: — Ну че, седой. Получай,

Сначала послышался надрывный стон Ковалёва, потом оглушительный хлопок и теплая багровая жижа облепила Старику лицо и одежду. Сержант от услышанного застонал ещё громче. Старик временно не видел — глаза залепило кровью, но слышал: слегка шаркая Марта шла к ползущему прочь Ковалеву. Сквозь рев полицейский пролепетал что-то невнятное — и снова хлопок. Затем только шум леса и приближающиеся шаги любимой:

— Милый, в следующий раз избавляемся от тела, а не везём с собой, ладушки?

Освободившись от наручников, не без помощи подруги, Старик вытер лицо рукавом и ответил:

— Малыш, такое дело. Я избавился от тела еще у мотеля.

Девушка приоткрыла рот и наставила пистолет на напарника:

— Что ты сейчас сказал?

— Запихнул его в мусоровоз. На другой стороне улицы блинная и водилы с напарником не было на месте.

— Твою мать! Тогда какого хрена? На кой черт ты вцепился в этого мусора? — крикнула Марта, приложив пистолет мушкой к своему лбу.

— Ты так насторожилась — решил перестраховаться! Вдруг чего прихватила из мотеля.

— Ты не мог раньше об этом сказать? Или намекнуть, хотя бы? Ну хоть как-нибудь!

— Короче, успокойся — дело сделано. Иди, забери регистратор из патрульной машины и валим. Да поскорее.

— Старый, ты — идиот!

***

Звук шаркающих кед, разноцветные плакаты и эмоциональные выкрики — камера Макса будто уловила сам дух соревнования. На лбе парня выступила испарина, ещё бы:

— Друзья, с вами по-прежнему Макс. Битва Титанов продолжается, — обращался он к зрителям трансляции. — Сейчас начнется пятая партия — тай-брейк: у каждой команды по два очка на счету и пришла пора новой жеребьевки. Судья подкидывает монету — не знаю, кто там что загадал, — но по реакции нашего тренера вижу, что выиграл экономический факультет. Конечно, Крюков берет мяч — первая подача за ними! Нам же остается определиться с площадкой. Так, Егор указал судье на правую сторону — выбор сделан.

Трибуны аплодировали, громко играла музыка, пока ребята не разошлись по разные стороны сетки. Шестерка ЭФа заняла позиции, у команды ФМФа пустовала только одна зона — Егора. Он замер у сетки, метаясь взглядом по трибунам: “Где же ты, Оля? Это же неправда, только слух,” — шептал он себе.

— Павлов! Павлов, етить-колотить, — крикнул тренер со скамьи запасных. — Ты чего в облаках витаешь — а ну живо на площадку!

Егор взглянул на команду, потом на тренера.

— И так, — продолжал комментировать Макс, — капитан занял свою зону, судья удостоверился в готовности команд и дает свисток.

Трибуны разбушевались подобно океану в шторм. Фанаты пытались скандировать имя каждого атакующего, после чьего удара мяч оказывался в поле противника. За пятнадцать минут ни одной из команд не удалось заработать больше одного очка подряд.

— Восемь семь в пользу ЭФа, — Макс по-старинке записывал в блокнот. — Ничего страшного, сейчас пройдёт смена площадок и нагоним. Пока ребята меняются сторонами, напомню: в пятой партии счёт ведётся до пятнадцати очков, так что не уходим от экранов — конец матча близок!

Качели — поочередное получение командами одного очка, — закончились на счете четырнадцать тринадцать в пользу экономического факультета. По свистку судьи подающий ЭФа влепил мяч в сетку, за что получил оглушительные порицания трибуны и капитана. Право подачи перешло ФИЗМАТу. В первую — подающую зону перешёл Николай, Егор перешел во вторую — атакующую.

— Очередная встреча капитанов, — комментировал Максим, потирая руки, — отсюда ощущаю напряжение. Финальная партия, в том числе от их столкновения зависит…

Свисток, Коля подаёт с прыжка. Принимающие из команды соперника отступили — и тем самым просчитались: мяч коснулся верхушки сетки и, перевалив через край, упал на площадку в третьей зоне, слева от игрока на распасовке.

— Черт! — крикнул Крюков. — Что за…

— Мужик, это везение, — крикнул Егор подающему, — соберись и забрасывай дальше.

— Понял.

Егор одобрительно кивнул и неожиданно замер, уставившись на двери зала.

— Ты чего? — спросил Николай и обернулся.

— Она здесь, черт, — сказал Макс, и, сообразив, что выругался в прямом эфире, ладонью прикрыл рот.

Выброс адреналина будто замедлил время. В дверях появилась она и он, правильнее было сказать — они: незнакомец держал Ольгу ниже талии и, находясь губами преступно близко к девичьему уху, нашептывал что-то, и это что-то ей определенно нравилось — улыбалась.

— Только не сейчас, только не сейчас, — прикрыв микрофон, повторял Макс будто мантру.