Сосны. Последняя надежда

– Мне было бы сложно назвать хотя бы одну пару агентов, находящихся у меня в подчинении, которые не были бы дружны между собою, – отозвался Хасслер. – Сама сущность работы подталкивает людей друг к другу.

– Это так тяжело… – промолвила Тереза.

– Мне трудно представить.

– Так вы не думаете…

– Лично я не видел никаких поводов заподозрить Итана в том, что он не хранит супружескую верность. Он везучий человек. Надеюсь, вы это знаете.

Миссис Бёрк вздохнула и спрятала лицо в ладонях.

– Что случилось? – насторожился Адам.

– Мне не следовало…

– Нет, всё в порядке. Говорите.

– Окажите мне услугу, – попросила женщина.

– Скажите какую.

– Не рассказывайте Итану об этом разговоре. Вы не очень хорошо знаете меня, Адам, но я вовсе не ревнива. Это просто… я сама не знаю, что со мной.

– На устах моих печать. – Хасслер улыбнулся. – И вы должны знать, я чертовски хорош в том, что касается конфиденциальности. Слово «тайна» – второе название моей работы, видит Бог.

Теперь уже Тереза улыбнулась ему, и он едва смог это выдержать, зная, что в ближайшие дни не сможет думать почти ни о чем, кроме этой ее улыбки.

– Спасибо, – сказала женщина и мимолетно коснулась его плеча.

Это мгновение показалось ему годом.

– Я могу остаться здесь, – предложил Адам. – Составить вам компанию.

– О нет, у вас есть обязанности распорядителя пикника, а мне пора вспомнить о том, что я уже большая девочка, и не раскисать. Но спасибо за предложение.

Тереза пошла вверх по травянистому склону, а Хасслер смотрел ей вслед. Он и сам не мог точно сказать, что в этой женщине заставляет его сердце рваться прочь из груди. Говоря по правде, они были просто знакомыми. Да и беседовали между собой всего лишь несколько раз – когда она проходила через его кабинет, чтобы принести Итану что-нибудь, когда они с нею сталкивались на симфоническом концерте, когда его приглашали в дом Бёрков на чай со сладостями…

Хасслер никогда не был женат и ни в кого не влюблялся со времен окончания школы, но в этот момент, стоя на берегу озера Юнион и глядя, как Тереза подходит к своему мужу и обвивает рукой его талию, он ощутил обжигающую вспышку ревности – словно увидел, как принадлежащая ему женщина уходит с другим мужчиной.

Итан

Он пробил бампером джипа замаскированную под камень дверь. Осколок металла ударил в лобовое стекло, оставив прямо посередине длинную ветвистую трещину.

Итан почти ожидал, что за дверью его будет караулить целая бригада людей Пилчера, но тоннель оказался пуст, и шериф переключился на третью передачу. Тридцать пять миль в час вверх по крутому откосу – больше выжать из машины было невозможно. Над головой Бёрка проносились подвешенные к потолку лампы, с каменных сводов на треснувшее лобовое стекло падали капли воды. Каждый раз, огибая поворот, шериф готовился увидеть преграду на своем пути и строй людей Пилчера с автоматами в руках и с приказом стрелять на поражение. Но все-таки оставалась возможность, что приближенные Дэвида понятия не имеют, что он сделал.

Единственные экраны, куда выводилась информация с камер, располагались в штаб-квартире службы наблюдения и в кабинете Пилчера. Техников-наблюдателей можно было где-то запереть, опоить, подкупить или даже убить. Ближнее окружение шефа, несомненно, питало невероятную верность по отношению к нему, но Итан не мог представить, что все они просто стояли и смотрели, как Дэвид убивает остатки человечества.

Вскоре шериф насторожился. Он подъезжал все ближе, но по-прежнему не замечал никаких признаков противодействия. Мужчина мог держать пари: Пилчер намеревался удостовериться, что все до единого жители Заплутавших Сосен перебиты, а потом подать это своим людям, как ужасающий несчастный случай. Поломка, изгородь выключилась сама собой, ничего нельзя было сделать…

Когда за длинным плавным поворотом показался въезд в гору, Итан снял ногу с педали газа. Вкатившись в обширную пещеру, он позволил джипу остановиться, передвинул рукоять переключения передач на первую скорость и выключил двигатель. После этого поднял с пола пистолет, оттянул затвор назад и отпустил, чтобы оружие выглядело заряженным. Порывшись в карманах еще раз, Бёрк нашел только две коробки патронов двенадцатого калибра и фонарик.

Открыв дверцу, он ступил на каменный пол. В ковчеге стояла тишина: ни единого звука, кроме тихого шипения насосов, подающих воздух, которое доносилось из освещенного синими лампами анабиозного центра. Итан расстегнул куртку и бросил ее на сиденье джипа, сунув бесполезный пистолет за ремень испачканных грязью и кровью джинсов. Когда он подошел к толстым стеклянным дверям, ведущим на первый уровень комплекса, до шерифа дошло, что у него нет электронного пропуска. Камера, расположенная над дверьми, была направлена прямо на него.

«Вы смотрите на меня сейчас? – усмехнулся про себя Бёрк. – Вы должны знать, что я здесь».

И неожиданно позади него раздался голос:

– Заложи руки за голову и сомкни пальцы.