Сосны. Последняя надежда

В своей прошлой жизни она была заядлой курильщицей и, видит Бог, не отказалась бы от сигареты и сейчас, чтобы успокоить нервы и хоть чем-то занять руки, которые дрожали, не переставая, вот уже пару часов. Глаза женщины наполнились слезами, и огненный язычок свечи стал дробиться и расплываться. Все, о чем она могла сейчас думать, – это о своем муже, Тедди, и о том, как далеко она от него сейчас. Без малого в двух тысячах лет…

Дженнифер всегда лелеяла надежду, что снаружи по-прежнему есть мир. За ограждением. За всем этим кошмаром. Что где-то там по-прежнему есть ее муж. Ее дом. Ее работа в университете. В каком-то смысле именно эта надежда поддерживала Дженнифер все эти годы. Надежда на то, что однажды утром она проснется дома, в Спокане. Тедди, все еще спящий, будет лежать рядом с нею, и это место – Заплутавшие Сосны – окажется только сном. Она тихонько выскользнет из постели, отправится на кухню и сварит вкрутую яйца, приготовит мужу кружку крепкого кофе. Она будет ждать его, сидя у кухонного стола, и он вылезет из кровати в той своей кошмарной пижаме, взлохмаченный, заспанный и ужасно любимый. Она скажет: «Ночью мне снился странный сон», – но когда попытается рассказать об увиденном, то все пережитое в Заплутавших Соснах потеряется в тумане забытых сновидений. Она улыбнется мужу, сидящему по ту сторону стола, и скажет: «Но я не могу его вспомнить».

Теперь ее надежда исчезла. Одиночество ошеломляло женщину, но под ним тлел гнев. Гнев из-за того, что с нею сотворили все это, гнев из-за всех ее потерь.

Чайник на плите засвистел, и Дженнифер встала из-за стола. Мысли ее путались. Она сняла чайник с конфорки, и свист затих. Затем налила кипяток в фаянсовую кружку со вставленной в нее заварочной сеткой, куда были заранее насыпаны листья ромашки. С кружкой в одной руке и свечой в другой она вышла из темной комнаты в холл.

Большинство горожан все еще были в театре, осмысливая разоблачительные речи шерифа, и, может быть, ей следовало оставаться со всеми остальными. Но правда была в том, что ей хотелось побыть одной. Сегодня ей нужно просто поплакать в постели. Если сон придет к ней, это будет замечательно, но, если говорить честно, Дженнифер этого не ожидала.

Она обогнула нижнюю балясину перил и стала подниматься по скрипучей лестнице. Свет свечи бросал отблески на стены. Электричество и прежде отключалось несколько раз, но женщина не могла отделаться от ощущения, что нынешний перерыв в подаче электроэнергии означает нечто новое.

То, что все двери и окна в доме были крепко заперты, немного – очень немного – успокаивало ее.

Шериф Итан Бёрк

Итан смотрел на двадцатипятифутовые стальные столбы и остроконечные пики-проводники, обвитые кольцами колючей проволоки. Обычно ограждение гудело от электрического тока, в тысячу раз более мощного, чем требуется для убийства человека. Так громко, что его было слышно за сотню ярдов, а вблизи наэлектризованность воздуха ощущалась всем телом.

Сегодня Итан не слышал ничего. Хуже того, тридцатифутовые ворота были распахнуты настежь. И зафиксированы в раскрытом положении.

Обрывки тумана проносились мимо, словно предвестники надвигающейся бури, а Бёрк смотрел на черный лес за ограждением. Сквозь неистовое биение собственного сердца он различал визг, эхом отдающийся среди деревьев. Аберы приближались.

Заключительные слова Дэвида Пилчера непрестанно прокручивались в памяти шерифа.

«Ад сам идет к вам».

Это была вина Итана.

«Ад сам идет к вам».

Он сделал ошибку, назвав угрозы этого психа блефом.

«Ад сам идет к вам».

И сказав людям правду.

Теперь все в городе, включая его жену и сына, обречены на смерть.

* * *

Итан бросился обратно сквозь лес, чувствуя, как с каждым рывком, с каждым отчаянным выдохом в его душе нарастает паника. Он петлял среди сосен, двигаясь теперь вдоль умолкнувшего ограждения.

Его «Бронко» стоял совсем рядом, но крики звучали уже ближе, громче.

Прыгнув за руль, шериф врубил двигатель и помчался сквозь лес, нещадно убивая подвеску и вытрясая из рамы немногочисленные осколки, оставшиеся от лобового стекла.

Он достиг дороги, ведущей в город, и перевалил через обочину обратно на асфальт.

Вдавил педаль газа в пол.

Двигатель взвыл.

Бёрк вырвался из леса и промчался мимо пастбища.

Яркие лучи играли на щите при въезде в город, высвечивая идиллическую картину: семья из четырех человек приветственно махала руками, улыбаясь беспечными улыбками родом из 1950-х годов, а под этим изображением красовался оптимистический лозунг: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ЗАПЛУТАВШИЕ СОСНЫ, ГДЕ ОБРЕТАЕТСЯ РАЙ!»

«Теперь уже нет», – подумал Итан.

Если им повезет, аберы сперва доберутся до пастбища и убьют весь скот, прежде чем ворваться в город.

Вот она, прямо впереди – окраина Заплутавших Сосен.