Составительница ядов. Не влюблю, так отравлю

— Господин Визатис когда-то был таким, но я служу у него уже более пятнадцати лет, а в дом попал и того больше. Он очень изменился, боюсь, не в лучшую сторону.

— Что вы имеете в виду?

Мой интерес подстегнул Велемира, и он принялся рассказывать так просто, словно уже заранее решил, что мне можно доверять всецело.

— Стал замкнутым, нелюдимым, подозрительным. Боюсь, София, вам предстоит долгая работа, если вы всерьёз намерены растопить его сердце.

И мужчина посмотрел на меня с живым интересом. «Ждёт моей первой реакции, хочет увидеть, стану ли я врать и пытаться казаться лучше, чем есть», — догадалась я, а вслух произнесла:

— Я уже говорила, что не знаю пока, останусь ли здесь. Боюсь, господин Визатис совсем не мой отец. Это было бы невероятным везением для меня, сироты без имени, но я не верю в удачу, простите за эту откровенность.

Я старалась говорить то, что чувствовала. И понимала, что интуитивно нащупала самый верный путь к сердцу обитателей этого светлого дома. Велемир слушал меня внимательно, иногда рассеянно кивал, а из его внимательных серых глаз совсем пропала настороженность, которая сквозила в них при первой встрече.

— Вот сюда, пожалуйста, в гостиную. Сейчас нам подадут чай.

Внутри обстановка оказалась гораздо мрачнее, чем можно было подумать, увидев дом с улицы. Тёмные стены, заострённые светильники и подсвечники, более уместные в склепе, чем в жилом доме, всё это произвело на меня удручающее впечатление.

Здесь было неуютно, даже несмотря на обилие света. Казалось, в тёмных углах, коих здесь было бессчётное множество, притаились чудовища, жаждущие моей крови. Лишь присутствие Кестера, всё так же держащегося позади, придавало мне сил и смелости идти дальше.

Гостиная была столь просторной, что впору было устраивать здесь балы. И такой же мрачно-холодной, как и прихожая.

— Знаете, София, а я понимаю вас, — продолжил прерванный разговор поверенный господина Визатиса, едва мы расселись на диване. Кестер устроился поодаль в кресле с высокой спинкой. Я подозревала, что в нём любил сидеть хозяин дома.

— Я тоже потерял родителей в таком далёком детстве, что почти не помню их. Только голос матери. Она любила петь, аккомпанируя себе на пианино.

— И у вас не сохранилось даже их портретов?

— Нет, — поморщился Велемир, словно ему было неприятно говорить об этом. — Когда мне было лет пять, в доме, мы жили тогда, не здесь, случился пожар, и они сгорели. Так я потерял родителей повторно.

— Как печально! — вздохнула я, стараясь не замечать увлажнившихся глаз собеседника. Впрочем, мне могло показаться, наверное, блик стёкол очков создал эту иллюзию.

— Однако моя судьба совсем не такая печальная, как ваша, София. Поэтому это мне жаль, что господин Визатис нашёл вас так поздно. Мы могли бы расти вместе, я научил бы вас музицировать.

Велемир был обворожительным собеседником. Его мягкие интонации успокаивали и дарили ощущение чего-то уютного и одновременно напоминали мне о собственной бесприютности.

Возвращали в то время, когда, сидя по вечерам в приюте у замызганного окна, я смотрела на падающие осенние листья и думала о том, что лучше бы и мне заснуть навеки, чем жить так, как я сейчас. Без надежды и радости.

Тогда я и сдружилась с Виноной. Она тоже слышала голоса трав, и мы развлекались тем, что ночи напролёт сидели на холодном подоконнике и соревновались в том, кто первая уловит шёпот умирающих листьев. «Нам жаль, что мы не пожили дольше», — чаще всего сетовали они.

— Простите, я совсем заговорил вас, — вернул меня к действительности Велемир, и я ощутила, как снова начинаю краснеть. Нашла время предаваться воспоминаниям!

Почувствовав взгляд Кестера, я искоса взглянула в его сторону и увидела, как он смотрит: я ещё никогда не видела у него такой растерянно-нежный взгляд, и меня снова бросило в жар. На этот раз от смущения и радости.

— Ты совсем утомил наших гостей, — раздался за спиной густой бас хозяина, и я усилием воли заставила себя остаться на месте, а не бежать прочь без оглядки. — Господин Кришвиль, госпожа Габелл, рад с вами познакомиться.

И хозяин, а это был именно он, прошёл через гостиную, чтобы устроиться в кресле напротив меня.

Глава 13

— Почему вам, госпожа, дали такую фамилию? — вопросы от хозяина дома сыпались, грозя похоронить меня под ложью, если бы я хотела сказать неправду.

Но я старалась отвечать прямо и без утайки. Будет лучше, если этот худой и бледный господин, одетый во всё чёрное, словно только что вернулся с похорон, сразу укажет мне на дверь. И не придётся больше притворяться.

Может, когда Кестер поймёт, что вся затея не удалась, и вовсе откажется от неё?

— Мне сказали, что детей называют по очерёдности букв в алфавите. Или по фамилии последнего пожертвовавшего средства на содержания приюта. И больше я не спрашивала.

— Отчего же? — живо заинтересовался Велемир, поправил очки на носу. — Разве вам было не интересно происхождение фамилии? Вдруг она ключ к вашему роду?