Состояние аффекта

– Это рабби Маер, он не тот, кто нам нужен, рабби – габай здешней общины, то есть староста.

Перед ними почтительно расступались, и Борис вывел своего спутника за оцепление.

* * *

Стоя на плечах Екатерины Андреевны, я держала на вытянутой руке Борькин мобильник у самого окна и молила Бога, чтобы нас засекли. Меллина подо мной пыхтела, сопела, но молча держала свалившуюся на ее плечи тяжесть. Она стояла, упершись руками в стену и стараясь не слишком дрожать от напряжения. И чудо свершилось. Сначала я увидела, как мимо нашего окна забегали ноги в суровых армейских ботинках, затем послышались резкие окрики, а вскоре в дверь заколотило что-то тяжелое и стальное.

– Дать нож? – снизу спросила Екатерина Андреевна.

– Что? – не поняла я, балансируя на ее плечах.

– Дать тебе нож, чтобы защищаться? – собравшись с силами, выговорила Меллина.

Я слезла с ее плеч и потрясла затекшей рукой. Локоть занемел, кисть отваливалась. Екатерина Андреевна с надеждой посмотрела на колыхающуюся под сокрушительными ударами дверь и тихо проговорила:

– Что теперь будет со мной?

– В каком смысле? – не поняла я.

– Тебя освободят, а что будет со мной? Я помогала Жакетову, и он обязательно об этом расскажет. А я просто хочу быть рядом с Максом. Ты уж прости меня, Агата, я очень виновата перед тобой, но ради Фишмана я готова на все.

– Знаю, знаю, уже слышала, – остановила я свою подзащитную. – Пока я ваш адвокат, могу дать ценный совет: от всего отпирайтесь. Не было ничего, и точка. Пусть Жакетов говорит, что ему вздумается, ему никто не поверит. А вы уважаемая женщина, вам больше доверия. Мол, знать не знаю, ведать не ведаю, что он такое несет. Сам забрался ко мне в дом, сам убил мою подругу и хочет все свалить на меня.

Меллина насмешливо посмотрела мне в глаза и покачала головой:

– Ой, Агата, что ни говори, а все-таки генетика дает о себе знать!

В этот момент бравые тель-авивские полицейские поднавалились на дверь, и она слетела с петель. В наше узилище вбежали бойцы под предводительством Борьки и того самого Семена, которого я видела по Скайпу. Устинович-младший бросился ко мне и, рухнув на колени, принялся ощупывать меня, причитая:

– Ты не ранена? Нигде не болит? Агатка, дурочка, чего я только не передумал!

– Боря, вставай, люди смотрят, – смущалась я.

– Странное дело, – пожал плечами Джуниор, поднимаясь с колен и как ни в чем не бывало отряхивая брюки. – Где же Жакетов? Облазили весь дом – и ни одной живой души.

– Не ври, там был рабби Маер, которого ты отпустил, – наябедничал Семен.

– Могу побиться об заклад, что если снять с забытого святым человеком Талмуда отпечатки пальцев и сравнить их с теми, что обнаружили в квартире Екатерины Андреевны, они окажутся совершенно идентичными, – усмехнулась я.

– В общем, киднеппер Жакетов от нас ушел, – подвел итог задержанию Борис. И, повернувшись к Екатерине Андреевне, уточнил: – Он что же, и вас похитил?

– Выходит, что так, – откликнулась я за Меллину.

– Слушай, Агата, так что там с Воловиком? – деловито осведомился Борька.

– Заключили мировую, – порадовала его я.

– Вот и ладушки! Ну что, по домам?

– Я бы хотела увидеть Макса Фишмана, – вдруг застенчиво сказала Екатерина Андреевна.

– Все за мной, я знаю, где он лежит, – оживился Борис.

Убедившись, что с жертвами похищения все в полном порядке, полицейские двинулись в управление, и только Семен отправился с нами к Фишману. Его удостоверение стало волшебным ключиком, открывающим перед нами все двери. По дороге Екатерина Андреевна не умолкала ни на минуту. Раскрасневшаяся и счастливая, она прижимала ладони к щекам и возбужденно говорила:

– Поверить не могу, что прямо сейчас увижу Макса! Я так ждала этой встречи! Господи, да я бы жизнь отдала, только бы быть рядом с Фишманом!

В особо пафосных местах ее монолога мы с Устиновичем несколько раз переглянулись, и кудрявый друг, слегка приотстав, покрутил пальцем у виска. Увидев столь странную процессию, Фишман пришел в необычайное волнение.

– Катя, что случилось, почему ты здесь? – растерянно говорил он, прохаживаясь вокруг Меллиной и рассматривая ее со всех сторон. – Тебя Владлен Генрихович прислал?

Не дожидаясь, когда к Екатерине Андреевне вернется дар речи, я шагнула вперед и напористо заговорила:

– Добрый день, Максим Романович, я Агата Рудь, дед уполномочил меня сделать вам деловое предложение. Вы могли бы вернуться в Жуковский и снова возглавить отдел экспериментальных исследований. А Екатерина Андреевна предлагает себя в качестве испытуемого.

– Что, в самом деле? – вытянулось лицо нейрохирурга. – Катерина, ты готова лечь под нож?

Глаза Меллиной округлились, кровь отлила от щек. Сделав шаг назад, она отрицательно замотала головой и шумно запротестовала:

– Это абсолютно исключено! У меня даже в мыслях не было…

– Одну минуточку! – перебила я женщину. – Екатерина Андреевна, вы же сами говорили, что готовы для Максима Романовича горы свернуть! Ну же, не смущайтесь, господин Фишман по достоинству оценит ваш вклад в науку. Не так ли, Максим Романович?

– Боже мой, Катя, я даже предположить не мог, что ты так предана работе.