Состояние аффекта

Сестра покойной говорила и говорила без остановки, перемежая русскую речь иудейскими словечками, из чего Борис сделал вывод, что ее семья перебралась в Израиль не так давно, и, чтобы чувствовать себя уверенно, Галина пытается казаться набожнее самого ортодоксального хасида. Борис припомнил разговор с монахом-полицейским Бенджамином, и в голове его начал складываться пазл.

– Как, вы сказали, фамилия Николая? – прерывая бесконечный поток слов, спросил он у женщины.

– Жакетов, – слегка смутившись, повторила она. – Он не из наших, но все равно Коля в душе имеет хэсэд шель эмет – истинное милосердие.

– Имя Лев Рудь вам ни о чем не говорит? – на всякий случай уточнил Борис.

Галина замотала головой, отчего на широком лбу ее запрыгали кудряшки, и быстро проговорила:

– Не знаю я такого человека. У нас есть кузен в Ростове, но его зовут Савелий, а отец наш – Даниил.

– Да вы не стойте, звоните Жакетову, звоните, – распорядился Борис. – Попросите его приехать и забрать тело, скажите, что сами не можете – очень расстроены свалившимся на вас горем. Куда сейчас ее повезут?

– На территории госпиталя есть хевра кадиша «Хабад Шомрей Шабос» – еврейское похоронное бюро. Само собой, туда!

– Отлично, я пойду с санитарами и переговорю с администрацией заведения.

– С габаем, – поправила Бориса женщина, доставая мобильник.

– Что?

– В хевре кадише нет администрации, там есть габай – староста общины.

– Ну да, конечно, поговорю с габаем, – согласился Борис, следуя за каталкой, на которую переложили тело покойной Веры Рудь и теперь вывозили в коридор, чтобы грузовым лифтом спустить в морг.

Один из санитаров объяснил Борису, где находится хевра кадиша, однако Борис все равно изрядно поплутал по разросшемуся парку, пока добрался до места. К флигелю красного кирпича он подошел только через полчаса. Войдя в просторный светлый холл, приятель втянул носом резкий приторный запах благовоний, постучался в одну запертую дверь, в другую – никто не открыл. Тогда Устинович-младший начал дергать все двери подряд. Поддалась только самая дальняя, за которой кудрявый друг увидел лестницу, ведущую круто вниз. Он уже хотел было по ней спуститься и посмотреть, есть ли кто живой, но тут на плечо ему опустилась чья-то горячая ладонь. Борис обернулся и лицом к лицу столкнулся с приятным мужчиной средних лет в кипе на волнистых, с проседью, волосах.

– Господин что-то ищет? – на идиш спросил человек в кипе.

– Мне нужен габай, – по-английски ответил Джуниор, не понявший ни слова.

– Рабби Меир из Бриска к вашим услугам, – уже по-английски откликнулся собеседник.

– Меня зовут Борис Устинович, я из полиции, – слукавил Борька, показывая верительную грамоту, выправленную Семеном. – Хочу попросить вас, рабби: мне нужно встретиться с одним человеком, он придет оформлять ритуальные услуги для покойницы по имени Вера Рудь. Задержите его и сообщите в полицейское управление Тель-Авива.

– Что он сделал?

– Много чего. Похитил девушку, требует за нее выкуп.

– Он нехороший человек. Не сомневайтесь, я сообщу, господин полицейский, – приветливо откликнулся рабби Меир из Бриска. – Сейчас многие заражены тум’ ат мэт – нечистотой смерти, и долг истинно верующих противостоять злу.

– Я на вас надеюсь, святой отец, – по-русски пробормотал Борис, и ему показалось, что рабби Меир в ответ на его слова едва заметно усмехнулся.

Устинович-младший вышел на воздух, после теплого и сладкого смрада хевры кадиши показавшийся ему особенно свежим, вдохнул полной грудью и, проходя мимо маленького зарешеченного окна на уровне его ног, внезапно уронил мобильный, который извлек для того, чтобы связаться с Семеном. Нагнувшись, кудрявый друг поднял с земли аппарат и кинул рассеянный взгляд в окно. Сквозь прутья решетки был виден похожий на прожектор фонарь, освещавший просторную комнату с длинным столом посередине. По комнате метались две тени, что-то горячо обсуждая и жестикулируя руками. Джуниор выпрямился и двинулся к выходу с территории госпиталя. Нужно было добраться до ресторана, забрать у Зиночки свой аппарат и проверить, не было ли входящих вызовов от Агаты. Конечно, можно было просто позвонить Зинаиде и спросить у нее, но новоявленная Мерилин Монро была вне зоны доступа сети, что тоже не могло не настораживать. Понимая, что помощи ждать неоткуда, кроме как от полиции, Борис связался с Семеном и доложил ему обстановку.

– А я у нас в ресторане, составляю протокол, – утомленно выдохнул Семен.

– Там-то что случилось?

– Зинаиду ограбили, украли твой мобильник, – поведал кузен. – Подъезжай, вместе будем разбираться.

* * *

В ресторане «Монро» разыгрывалась драма. Зинаида билась в истерике, оплакивая пропавший источник веселых развлечений. Борис подъехал в тот момент, когда его невеста описывала Семену приметы похитительницы. Два скучающих патрульных, приехавших по ее вызову, неторопливо записывали показания.

– Подсела к вам за столик, взяла у вас аппарат и быстро убила всех птиц, – прочитал тот, что вел протокол.