Состояние – Питер

«Я бы с такой сходил и на балет, и на оперу, и на хоккей, и на футбол… Налево», – подытожил мой внутренний голос.

«Только попробуй, сразу пойдешь на… все четыре стороны», – посмотрела так же холодно на меня Фортуна, будто лишила фарта.

– Вы сходите, там один зал чего стоит, – не нравился мне весь этот напыщенный разговор. – Пожалуй, вы правы, лучше для начала на балет. Дорого, конечно, но того стоит, – запил я па-де-де вином.

Макс взял со стола клубничку, посмотрел на нее, потом на гостей:

– А еще лучше не в Мариинский, а в Елисеевский.

– Макс, – взглянула на меня, словно предупреждающий знак, Фортуна.

– Клубника навеяла…

– Вы нас совсем за кого принимаете, – шутливо ответила Белла. – Думаете, мы не знаем Елисеевский?

– Мы вроде бы проходили его, когда гуляли по Невскому. Симпатичный такой магазин. Особенно витрина.

– Чего же не зашли?

– Сытые были, – кинула в шкатулку нашей кухни жемчужное ожерелье улыбки Белла. Словно пришла с вечеринки и начала сбрасывать с себя ценности, вещественные и духовные.

– Понимаю. – Я поднял руки в знак плена. – На сытый лучше полежать.

Фортуна наступила мне ногу. С любовью.

– А что там? – зацепило Альберта.

– История гастрономии.

– А при чем здесь клубника?

«Ничего ты не понимаешь в клубничке, Альберт. Рано тебе на оперу».

– Когда-то из такой вот клубнички вырос целый универсам, – откусил я от ягоды.

Первый бизнес крепостного в мире. Занесен в Книгу рекордов Гиннесса. Шучу. Но красивая легенда всегда притягивает как шоколад. Вся история елисеевского рода всегда начинается именно с этой семейной легенды, по сюжету которой первый «маркетинговый ход» простого крепостного садовника вылился в большой первый успех будущего купца.

Как обычно в XIX веке без графа Шереметьева не обошлось. Представьте себе: зима, Рождество, а местный садовник подает ему на стол, что вы думаете? Правильно, клубнику, – проглотил я на одном дыхании еще одну ягоду.

«Проси что хочешь?» – был очарован таким подарком граф. Так получил садовник вольную.

– Вместе с женой, – добавила Фортуна, которая уже не первый раз слышала эту историю.

– Ты права, дорогая, с женой какая вольная? Долго гулять не дали. Сначала они вдвоем торговали на Невском апельсинами, на вырученные деньги выкупили из рабства родного брата. Ну, а потом пошло поехало: первый магазин, второй, пятый. На Невском гастроном уже дети строили. Кроме гастронома в нем были размещены ресторан и театр.

Здание построено в купеческом модерне, – перевел я интонацию и голос на канцелярский гидовский. – Так же как и Дом Зингера.

– Мы там были, – закивал в знак понимания Альберт. – Белле книгу искали по работе.

– Нашли?

– Нет.

– Наверное, купили в итоге календарь с видами Питера.

Альберт и Белла переглянулись.

– Откуда вы знаете?

– Это легко. Я же провидец. Вам разве тетя не рассказывала?

– Экстрасенс?

– В некотором роде.

– В каком? – заинтересовалась Белла.

Фортуна смотрела на Беллу: «Какая она юная. В глазах еще ни одной тоски».

– В основном в женском, – рассмеялся, спрятав от нее глаза. – В коридоре из вашего пакета торчал наступающий год.

– Чувство долга, – пригубила чашку с чаем Белла.

– Перед будущим?

– Перед Питером. Будем смотреть и вспоминать.

– Вместо телевизора, – продолжал веселиться Макс. – Вы же счастливые люди, разве у таковых может быть долго, чувство долго, – намеренно изменил я окончание. Белла заметила и улыбнулась:

– Даже не сомневайтесь, Макс.

Альберт юмора не понял. Хотя его история про гуся была с большим его чувством. Видимо, оно имело в душе Альберта характер мерцающий.

«Хочешь быть счастливым, меняй чувство долга на чувство юмора», – посоветовал я ему про себя.

– Зато нам удалось монетку коту забросить.

– На Малой Садовой?

– Рядом с Елисеевским. Там еще фонтан с шаром.

– Там не только кот, кстати, его зовут Елисей, там еще и кошка Василиса. Памятник Мяукающей дивизии, которая в блокаду спасла город от крыс, – добавила Фортуна.

– Крутили? – спросил Макс.

– Что?

– Шар.

– Конечно.

– А желание загадали?

– А надо было? Мы монетку бросили, – хотела откупиться Белла.

– Не знаю, может, у вас и так все есть. Фонтан считается одним из Питерских мест силы.

– Да? Мы не знали. Но монетку бросили.

– Ну что за штампы. Решили всех купить? – улыбался Макс.

– Мы были уже бессильны, – отшутилась Белла. – Где еще раздают силу в Питере?

– Да много где. На Дворцовой у колонны. Но там сложно, надо три раза обойти столб по часовой стрелке и все время представлять желаемое. Я на втором круге сбивался. Столько соблазнов вокруг. Хорошо вот Фортуну встретил, а то так бы и кружил как часовой.

– Чижик-Пыжик, Атланты у Нового Эрмитажа. Но это вам вряд ли понадобится. Они приносят счастливую семейную жизнь, а вы и так счастливы через край, – продолжал иронизировать Макс.

– В общем, надо прикоснуться к большому пальцу ноги атланта, второго со стороны Марсового поля, – добавила со знанием дела Фортуна.

– Как вы сказали, Фортуна?

– Можно не записывать, этот палец и так блестит как золото. Не все же такие счастливые в браке. Альберт сам мог бы сдавать свой большой палец в качестве талисмана.