Состояние свободы

Вода им доставалась бесплатно, а вот электричество нет, и вовсе не потому, что им регулярно приходили счета за электроэнергию. Дело в том, что в трущобах электричество было проведено незаконно – оно существовало только благодаря подсоединению к линиям электропередач. Все жители скидывались на то, чтобы глава трущоб ежемесячно платил человеку, который подключал их к общей линии. В случае джопри, где жила Милли, мужчина, ворующий электричество, еще и владел несколькими комнатами, которые он сдавал в аренду. Милли и Биней платили за свое жилье по три тысячи рупий в месяц и дополнительно за кабельное телевидение и электричество.

Помимо телевизора, который стоял на деревянном сундуке, в их комнате десять на четырнадцать футов были кровать, вереница контейнеров для воды, печь на одну конфорку, работающая от газового баллона, и дешевый металлический альмирах, закрывающийся на ключ. Из посуды у них было две тарелки, кастрюля и тава[131], которую хранили на полу рядом с печью. Для удобства в процессе готовки Милли сидела на чаупай. Также они прибили друг напротив друга два гвоздя и привязали к ним веревку, чтобы сушить на ней вещи. Под потолком висела лампочка без абажура. К стене рядом с телевизором было прикреплено заламинированное изображение Христа: над его головой виднелся нимб с расходящимися в разные стороны лучами, он сам был в белом облачении, которое расходилось на груди, обнажая его священное красное сердце, а пряди каштановых волос спадали на плечи. Он чем-то напоминал Салман Хана[132]. Милли купила этот портрет рядом с церковью Святой Марии у одного из продавцов, который торговал не только свечами в форме ладоней, ног и рук, которые выглядели как залитые воском ампутированные конечности, но и другими религиозными предметами: книгами с молитвами, постерами, картинками, спичками, ладаном, обычными свечами, маслом и святой водой.

Спустя время Милли и Биней приобрели и другую домашнюю утварь: настольный вентилятор, вторую кровать из дерева и кокосового волокна, которую вертикально прислонили к стене и опускали только перед сном, две глубокие металлические тарелки, две больших банки – одну для риса, другую для дала. Вопрос приобретения той или иной вещи рассматривался с трех сторон: хватало ли для новой вещи места в комнате, хватало ли им на нее денег и нужна ли она вообще; последний аспект практически всегда проигрывал.

10: Работа, деньги, банковские счета и рутина повседневности

Милли работала на двух работах в Бандре, пока не узнала о своей первой беременности. Хозяева домов Си Крест и Басера были довольны работой Милли и сказали ей, что она сможет вернуться к ним, когда ее дочери Малике исполнится три месяца, более того, они разрешили ей приносить девочку с собой. Милли пришлось немного изменить свой график, так как она переживала, что малышка начнет плакать и раздражать хозяев дома. Но оказалось, что в одном доме, что в другом хозяева были абсолютно безразличны к периодически возникающему хныканью и плачу. В тот период, когда у девочки резались зубки, Милли прошла через череду бессонных ночей. В это время ей нужно было ходить к семи утра на свою первую работу к Чандмалам в Си Крест, при этом она не спала с трех или четырех часов ночи. Бывали дни, что она знала, что если не продолжит двигаться – подметать пол, мыть окна, стирать тяжелые простыни руками, – то она просто заснет на работе, и это станет весомым основанием для того, чтобы ее отчитали или даже уволили. Но ни один из этих страхов не оправдал себя. Ее работодатели были добрыми людьми, и так как их жизни никак не мешал тот факт, что баи[133] стала матерью, они, наоборот, даже старались ей во всем помочь. Диди из Си Крест, у которой тоже были дети, не только давала Милли ценные советы, но и поделилась с ней детской кроваткой, лошадью-качалкой и двумя комплектами детской одежды для мальчиков, которую у нее рука не поднималась выбросить.