Сострадание к врагу

Оставалось ждать, пока чужие сделают первый шаг, как-то проявят себя. Белые сделали свой ход. Теперь ход черных, но черные не спешили, их корабль продолжал так же мертво висеть в пространстве, медленно вращаясь вокруг смещенной оси. Было в этом движении что-то болезненное и жалкое, хотя на самом деле это означало смещенный центр тяжести. Половина корабля чужих уже мертва, вторая половина пока цеплялась за жизнь.

Капитан достал планшет и стал зарисовывать корабль чужих вечным карандашом. За четверть века практики он научился рисовать очень хорошо, мгновенно схватывая существенные детали. Его карандаш был быстр и профессионально точен.

— Зачем рисовать, если можно сфотографировать? — спросил Денисов.

— Это успокаивает, — ответил Капитан. — Это как наркотик. Я привык и просто не могу без планшета. Всегда ношу его с собой. В нем тысячи рисунков, почти вся моя жизнь.

— Успокаивает? То есть вам страшно?

— Да.

— Мне тоже страшно, — признался Денисов. — Это нормальный здоровый мужской страх. Потому что я вижу их пушки. Они просто не могут стабилизироваться в пространстве, чтобы навести их на нас. Допустим, что это не убийца, а жертва. Допустим. Вы думаете, что мы сумеем помочь такой махине? Они в десять раз больше нас.

— Как минимум мы отключимся от струны. Тогда они смогут занять наше место, разогнаться и уйти за границу Солнечной системы. Мы сможем идти в автономном режиме или через гиперпространство. «Гордый» все-таки бывший военный корабль.

— Военным кораблем он был тридцать лет назад. Вы и впрямь собираетесь отдать им струну?

— Вначале я хочу встретиться с ними.

На чужом корабле неожиданно вспыхнула яркая красная точка. Она быстро замигала и погасла. Затем загорелась снова. Видимо, там подавали сигнал.

— Как видишь, они живы, — сказал Капитан. — Ну, наконец-то. Попробуем связаться с ними в радиодиапазоне, возможно, они знают, что такое радиоволны.

* * *

Да, чужие знали, что такое радиоволны. Через четверть часа белый шум радиопомех сменился резкими отрывистыми сигналами, а еще через несколько минут искаженной, но узнаваемой человеческой речью. Скорее всего, говорил робот-переводчик, потому что вряд ли найдется живое существо, которое способно изучить чужой язык за несколько часов.

— Рейсовый лайнер «Гордый», — сообщил Капитан, — идем курсом с Земли к облаку Оорта. Кто вы такие и как мы можем вам помочь?

— Разрешаю стыковку, — произнес резкий мужской голос.

— Назовите себя, — повторил Капитан. — Мы хотим вам помочь.

— Приказываю приблизиться.

— Именно это мы и собирались сделать. Спасибо за приглашение. Конец связи.

Некоторое время они молчали.

— По-моему, они уроды, — сказал Денисов. — Они что, не понимают, что мы хотим им помочь? Что за тон? Почему он думает, что может нам приказывать?

— Возможно, это просто неточный перевод. В любом случае у нас всего два варианта: либо освободить струну, либо вступить в контакт. Предлагаю второе.

— Они нас убьют. Никакая это ни жертва. Это и есть убийцы. Разве не так?

— Возможно, — ответил Капитан. — Возможно, что они нас убьют, если мы состыкуемся с ними. Но мы этого не сделаем. Я полечу к ним в шлюпке. Если они убьют меня, ты просто отодвинешься подальше и не станешь освобождать струну. Если же они меня отпустят, мы освободим струну. Надеюсь, что у них хватит ума понять такой расклад сил. С того момента, как я сяду в шлюпку, мои приказы будут недействительны. Ты остаешься главным. Что бы я ни приказал тебе оттуда, не слушай меня. Возможно, у них есть способы заставить человека сказать не то, что он должен говорить.

— Вы думаете, что они будут вас пытать?

— Вполне вероятно. Но вряд ли они решатся меня убить: им нужна струна.

Денисов задумался.

— Я так не могу, — сказал он. — Я не рискую ничем, оставаясь здесь. Это нечестно, не по-мужски.

— Зато разумно.

— Вы ведь меня совсем не знаете. Две или три недели — это слишком мало, чтобы верить человеку. Допустим, я дам задний ход и уйду. А вы останетесь там. Об этом никто не узнает. Это ведь в моих интересах. Я с самого начала был против этого контакта. Я останусь жив и даже стану знаменит, потому что привезу кучу снимков, на которых будет настоящий корабль чужих. Между прочим, у меня не такая уж чистая биография. Серьезная судимость, восемь месяцев лагерей.

— Знаю, — ответил Капитан, — но это сейчас ничего не значит, поверь мне.

Каждая из четырех автономных шлюпок на борту «Гордого» могла вместить четырех человек. Шлюпки были вполне пригодны для высадки на планеты, а также для старта на околопланетную орбиту. Капитан выбрал первую шлюпку.

— Вы не берете с собой никакого оружия?

— Конечно нет. Оружие сейчас не поможет.

* * *