Сострадание к врагу

Этим вечером, когда небо начало темнеть, она снова направилась к Сифу. Денисов собирался пойти с ней, но у него поднялась температура, и ему пришлось остаться в постели. Она не хотела идти одна, поэтому взяла с собой Тома.

– Мне нельзя выходить на улицу, – напомнил Том.

– Сейчас вечер, улицы пусты, вряд ли кто-то тебя увидит. А если и увидит, то мне наплевать. Законы здесь давно не действуют.

– Госпожа чего-то боится?

– С чего ты взял?

– Тогда зачем она берет меня с собой?

– Я не то, чтобы боюсь, но, как бы тебе это сказать… Я опасаюсь. У меня нехорошие предчувствия. Этот человек мне очень дорог, и я хочу его спасти. Когда мы были молоды, мы любили друг друга. Ты знаешь, что такое любовь?

– Я не хочу отвечать на этот вопрос.

Она остановилась.

– Том, неужели ты в кого-то влюблен?

– Это не важно.

– Надеюсь, не в меня?

– Нет, не в вас, госпожа. Я бы не посмел. Но я такой же человек, как и все остальные. Дома у меня осталась девушка. Я надеюсь, что когда-нибудь она тоже станет вашей рабыней.

– Ты давно ее не видел?

– Восемь лет. Но она будет ждать меня до самой смерти.

– Счастливая, – сказала Йец. – Жаль, что здесь нет брошенных автомобилей, как в Куриоа. Приходится тащиться пешком.

Час спустя они подошли к дому, где обитал Сиф. Том принюхался.

– Что такое? – спросила она. – Ты кого-то чувствуешь?

– Здесь были люди. Но они ушли.

– Ты уверен?

– Они приходили сюда сразу после вас, госпожа. А потом возвращались еще раз. Их было трое.

Йец замерла и втянула воздух.

– Ты прав. Кажется, я чувствую запах двоих. И запах крови. Оставайся за моей спиной. Двигайся тихо.

Две тени скользнули в неосвещенный подъезд. Стайка роусов, мелких зверьков, напоминающих бесхвостых белок, метнулись в стороны, царапая камень когтями. Поднявшись на шестой этаж, Йец остановилась, задержала дыхание и прислушалась.

– Здесь никого нет, госпожа, – сказал Том. – Ни одного живого человека.

Она вошла в квартиру; дверь не была заперта. Включила свет и на мгновение закрыла глаза. Вся мебель в комнате была перевернута или разбита. Пол и одна из стен были запачканы кровью. Сиф лежал на полу с ножом в груди. Его глаза были открыты. Зрачки стали молочно-матовыми; такими всегда становятся зрачки тиберианца-мужчины, который умирает в бою.

– Они зарезали его, как животное, – прошептала Йец.

– Нет, госпожа. Я чувствую запах крови двоих человек. Он сражался за себя. Он умер, как мужчина.

* * *

Она подняла с пола нож с выдвинутым лезвием. Лезвие сразу втянулось, ощутив тепло человеческой ладони.

– Том, – сказала она. – Чья кровь на этом ноже?

Том поднес нож к лицу и шумно втянул воздух.

– Это кровь чужого человека, госпожа. Это кровь врага.

– Запомни этот запах.

– Слушаюсь. Я запомню и узнаю этого человека. Можете на меня положиться.

– Том, если мы найдем их и убьем, можешь просить меня все, что захочешь. Мы обязательно должны найти их и уничтожить, ты понимаешь?

– В этом случае я попрошу, чтобы меня перестали учить чтению и письму, – сказал Том. – Я долго так не выдержу.

– Хорошо, тебя не будут учить. Смотри, что это?

Она протянула ладонь, и маленькое насекомое беззвучно слетело с тяжелой портьеры. Фото-мошка ползла по человеческим пальцам.

– Я думаю, что он успел сфотографировать их перед смертью, – сказал Том.

Они нашли фотографию и вышли из пустого дома. Йец не хотела оставаться здесь долго. Убийство есть убийство, и полиция все еще существовала. Конечно, она оставила в комнате свой запах и, возможно, отпечатки, и если кто-то захочет свалить на нее это убийство, он это сделает. Однако Йец собиралась найти этого кого-то гораздо раньше.

Она вернулась домой и рассказала о том, что случилось.

– Его убили примерно за два часа до того, как мы пришли, – сказала она. – Убийц было трое, возможно, что один из них поплатился жизнью. Во всяком случае, он получил тяжелую рану. Когда мы вышли на улицу, я вызвала полицию.

– У тебя не было телефона, – сказал Денисов.

– В моем имплантате предусмотрена функция вызова полиции и еще некоторых служб, которые, скорее всего, уже не существуют. Итак, мы имеем фотографию.

Она бросила на стол квадратный кусочек картона.

– На нем ничего нет, – сказал Денисов. – Его нужно включить? Но ведь у тебя нет, как ты это называла? – авторизации. Мы не сможем просмотреть эту картинку.

– У меня есть авторизация, – возразила Йец. – Сиф хотел, чтобы я смогла увидеть фотографию.

– Постой, – возразил Капитан. – Насколько я понимаю, чтобы настроить авторизацию, нужен отпечаток пальца.

– Не просто отпечаток, – уточнила Йец. – А отпечаток пальца, данный человеком добровольно. У Сифа был мой отпечаток. Я подарила ему свой отпечаток пальца, когда мы были молоды. Наши влюбленные обмениваются отпечатками так же, как ваши обмениваются номерами телефонов или адресами электронной почты. Это позволяет делать друг для друга тысячи разных приятных вещей.

– То есть, Сиф хранил твой отпечаток целых пятьдесят лет? – удивился Денисов.

– По-твоему, я этого не достойна? – резко спросила Йец.

– Достойна, но мужчины редко помнят так долго.