Сосуд и зеркало. Развитие эмоционального ресурса личности в психотерапии

Взгляд Великой матери – отражающий, его энергия дающая, питающая. А взгляд Медузы Горгоны требует отражения, он поглощающий. Светлая сторона, связанная с зарождением новой жизни, и темная, связанная с ее уничтожением, – это две противоположности архетипа Матери. Рассматривая архетипические образы матери в волшебных сказках, С. Биркхойзер-Оэри пишет об этих полярностях:

«Ее (Злой королевы) материнство – потребительское, она буквально хочет съесть тех, о ком должна заботиться: ее материнство не идет ни в какое сравнение с „дающей“ матерью, любовь которой придает ребенку силы. Злая королева воплощает характерную тенденцию тратить свои эмоции только на себя, нанося тем самым ущерб объекту своей любви» (Биркхойзер-Оэри С, 2006, с. 54).

В реальном материнстве эти энергии сочетаются, мать не может быть идеальной, как божественная фигура, она земная женщина. Д. Винникотт и Х. Кохут писали о «достаточно хорошем материнстве». По отношению к новорожденному для матери очень важно достаточно отражать его, быть дающей, чтобы младенец напитался ощущением своей ценности. Но постоянно быть безупречным зеркалом мать не может, и через какое-то время она не обеспечит ребенка желанным отражением. Однако если у ребенка был достаточный опыт удачного отражения, то в такие моменты он сам сможет стать для себя зеркалом, иными словами, он присвоит себе функцию зеркализации. И в дальнейшем, во взрослой жизни, из-за подспудного самообесценивания он не будет слишком озабочен тем, чтобы быть самым замечательным и ценным для всех. У него уже будет сформировано самопринятие.

Все вышеизложенное подчеркивает важность отражения клиента терапевтом. В условиях терапии клиент проживает отзывчивость, когда он отражен и «услышан», и через перенос получает опыт переживания своей ценности.

Пока клиент, стоя перед полками, выбирает фигурки, терапевт сидит рядом. Его бездейственная и молчаливая активность свидетельствует, что он весь в происходящем, но спокоен и расслаблен. Когда клиент в нерешительности оборачивается и искоса бросает взгляд на терапевта, тот, встретившись с ним глазами, приглашает его продолжать. Если клиент активен и «сметает» все фигурки в корзину, то терапевт не проявляет беспокойства, но более внимательно наблюдает за всем, чтобы вовремя предотвратить какую-либо неприятность. Например, повреждение предметов и как следствие возникновения чувства вины у клиента. Если же клиент спокойно и сосредоточенно занят выбором фигурок, терапевт не мешает ему, не смотрит на него слишком пристально. Все это дает возможность клиенту чувствовать себя в безопасности и отражаемым терапевтом.

Позиция терапевта аналогична позиции матери, когда ее ребенок учится ползать или ходить. Мать находится в комнате, неподалеку от ребенка, она знает, что ее ребенок может сделать самостоятельно, а где его нужно подстраховать. И, в свою очередь, ребенок тоже в любой момент может подбежать к матери и убедиться, что мама на месте и все в порядке.

Во время построения композиции терапевт сидит близко, но не слишком, не вмешиваясь и не торопя, он смотрит, но не разглядывает, склоняясь над песочницей. Бережно и уважительно относясь к самому процессу создания песчаной картины, он становится свидетелем рождения образов. Начинающие воплощаться в холмах, равнинах, реках, они отражаются терапевтом тихо и почтительно и, принятые, продолжают свое зримое повествование.

Через некоторое время после завершения построения клиент рассказывает о композиции, а терапевт слушает и записывает его слова. Это может быть история, действующими лицами которой являются все участники сцены, или сказка, миф. Это могут быть несколько слов об отдельных персонажах, о чувствах, связанных с ними. Рассказ помогает клиенту устанавливать связи между внутренними содержаниями, а терапевт, записывая, как бы подтверждает их реальность. Это позволяет клиенту чувствовать, что в его путешествии его сопровождает терапевт. Иногда, после того как все рассказано, терапевт читает записанное клиенту, и это тоже – отражение, вызывающее у клиента ощущение, что он услышан.

В построенной картине терапевт может многое заметить и довольно точно что-то понять о клиенте, но он оставляет найденное при себе и не дает никаких комментариев, оставаясь свидетелем, отражающим и удерживающим.

Как пишет Л. Дин, тренированный глаз подмечает маршрут целительного процесса в образах композиции, и терапевт должен быть готов «уступить», чтобы позволить психике клиента самой начать исцелять (Dean, L. E., 2011).

Для передачи своего понимания ситуации терапевту нет необходимости сообщать о своих инсайтах. Когда два человека смотрят на созданное на подносе так, что каждый внутренне переживает символы как соприкосновение с проявлением особенного мира, то это создает ощущение понимания; зримый рассказ услышан и разделен. Эта ситуация похожа на изначальное единство мать-ребенок, она создает атмосферу доверия и оказывает целительное действие.