Сотник

По прикидкам, сделанным в Слуцке, конный отряд должен был добраться до конца маршрута только через день-два после ладейной группы. Отдельного же гонца посылать поостереглись: хоть и шли уже по безопасным вроде бы местам, но профессиональная паранойя воинов на пустом месте не рождается, а обозы и в одном дне пути от Турова, случалось, грабили.

Припять около Турова разделялась на множество проток, и основная из них, по которой и шли суда с верховьев к Днепру, выныривала из-за скопления островов аккурат напротив детинца. Острова те были низкими, поросшими невысокими кустами, за которыми можно спрятать рыбацкую лодку, но никак не три больших ладьи, и обычно приближение судов было заметно. Однако в этот раз отвратительная погода позволила всегда внимательной страже разглядеть подплывающий неизвестно чей караван только тогда, когда он оказался практически под самыми стенами. Поднявшийся было переполох, правда, быстро улегся — бывалые дружинники узнали головную ладью, принадлежавшую хорошо известному в Турове купцу, но странное судно, сопровождавшее Никифора (или конвоируемое его ладьями), заставило насторожиться и выслать к пристани дозор. Князя с дружиной в городе нет, мало ли… Вдруг на знакомых ладьях чужаки идут — время-то лихое. Ну и для верности послали гонца на подворье Никифора, чтоб было кому опознать прибывающих, так что сюрприза в стиле "не ждали" не получилось.

Когда ладьи подходили к привычному причалу, там уже маячили какие-то фигуры, и Никифор издалека признал кого-то из домашних во главе с сыном Павлом, а со стороны посада торопилось еще несколько человек — как оказалось, все из купеческих семейств. О нападении ляхов в Турове знали, а потому за путешественников, оказавшихся в такое неспокойное время вдали от дома, тревожились не на шутку. Далеко не все купеческие обозы добрались до места назначения, кто-то и сгинул безвестно, но благополучное прибытие Никифора обнадежило тех, чьи близкие еще в дороге — коли ему повезло миновать беду, глядишь, и остальные прорвутся. Вот эти-то купцы, купчата и купеческие приказчики да неистребимые в любом городе зеваки стали первыми, кто узнал и разнес потом по Турову слухи о пленении городненского князя теми самыми мальчишками, что прошлой зимой на торгу показывали воинское умение.

Никифор величественно стоял на носу передней ладьи в классической позе, сильно напоминавшей Мишке кадр из мультфильма "Аленький цветочек": рука козырьком к глазам, на голове шапка, отороченная мехом, на плечах — лихо распахнутая, несмотря на ненастье, дорогая шуба. Рядом с ним столь же картинно и при полном параде возвышался кристально трезвый и торжественно-серьезный боярин Федор.

Князь Всеволодко, еще не оправившийся от раны, в конце пути занедужил, и его нещадно трепала лихорадка; княгиня Агафья, безотлучно находившаяся при муже, зябко куталась в меха и только усилием воли не выбивала зубами чечетку, а Евдокия тихо поскуливала, сжавшись рядом с ней в комочек.

Перед последним переходом Мишка заставил всех отроков вымыться, но делали это наспех, без бани, воду согревали в котлах, а изношенную и замызганную одежду после отдыха в Слуцке ни разу не стирали — негде и некогда. Измученные длительным походом, почти поголовно хлюпающие носами, с руками, обмотанными тряпицами, оборванные, несмотря на все усилия обозников, — не воины, а персонажи из фильма "Путевка в жизнь", только вместо клифтов беспризорников обряженные в рубахи и поддоспешники.

"М-да, сэр, и снова жизнь вносит свои коррективы в мечты, навеянные романами. Как было бы славно въехать в ворота Турова на белом коне с княгиней, восседающей перед вами, и князем, то ли бредущим у стремени, то ли вообще в мешке, перекинутом через круп все того же коня. А следом Младшая стража в конном строю, с лихими песнями.

Ну нет! Скажите спасибо, что хоть Зверя уберегли, и то он сейчас не в том состоянии, чтобы на нем в ворота въезжать, даже если бы мы и не опередили конный отряд. Хотя чем вы, собственно, недовольны? Песня в наличии, так что наслаждайтесь".

Несмотря на все испытания, гребцы, включая Никифоровых работников, осипшими голосами дружно ревели "Дружинушку".