Сотник

Посему речушка эта представляла собой не самое приятное место для переправы. Понятно, что даже наименьшему подразделению саперному образца хотя бы времен Отечественной войны 1812 года навести переправу через нее — плевое дело. Одна беда — не имелось таких подразделений. Вообще. Ни у кого окрест. В том числе и у крымских татар.

Посему брод на не очень широком плесе было единственным местом переправы в округе. Именно через него несколько дней назад и прошла армия хана. Именно здесь Шереметьев и решил встречать супостата, справедливо предположив, что хан не бросит все войско отбивать обоз. Ведь беглецы-погонщики без всякого сомнения ему доложили кто на них напал и на войско Царя отряд Шереметьева отнюдь не походил.

Так и вышло.

Татарский отряд человек в шестьсот, может чуть больше воинов подъехал к переправе и замер от нее в полусотни метров. На противоположной стороне их ждала сотня Андрея, выстроенная для боя. Красивая, эффектная, почти лакированная, потому что, ожидая тяжелое сражение, все воины приводили свое снаряжение в порядок. Умирать так с песнями, как говориться.

— Эй, урусы! — крикнул выехавший ближе воин в богатом доспехе. — Вы что тут стоите?

— Солнышком любуемся, — крикнул в ответ Андрей.

— А чего сюда смотрите? Солнце там, — указал он на восход солнца.

— Туда смотреть глазкам больно. Вот мы затылками любоваться и приспособились.

— Где наши кони? — нахмурившись спросил этот человек.

— Ваши? Не ведаем. Мы видели только царевых коней.

— Врешь!

— А если и вру, то от чистого сердца.

Повисла паузы.

— Тебе надо то чего болезный? — Нарушил ее Андрей. — Заблудился? Дорогу может подсказать? Так вам прямо надо ехать — вон туда. Потом налево. Увидите лес. Заходите. И ищите хреновину мужскую. Ту, что на пеньке торчком растет. Как найдете — забирайтесь. Не медлите. Само это место для вас.

— Ты ответишь за свои слова! Пес! — прорычал этот воин.

— Прошу заметить — верный пес Царя моего Иоанна свет Васильевича. А у тебя, если нет дел, то иди своей дорогой. Куда ты уже ведаешь.

— Мой хан велел сделать из твоей головы чашу! Белый волк!

— Твой хан мог бы и сам прийти. Или он ныне занят? Евнухи ему штаны стирают, а с голым задом на войну идти стесняется?

— Ты болтай, болтай… перед смертью. Недолго тебе осталось.

— А тебе? Сколько тебе осталось? Или ты думаешь, что мы совсем страх потеряли? От Тулы уже идет Царь со своей ратью. Твоего хана предали его родичи. Еще до того, как он в поход выступил — донесли в Москву что он задумал.

— Врешь!

— Сынок его засиделся в стойле, — продолжал вещать Андрей. — Копытом бьет. Да и беи многие недовольны тем, что хан старину рушит, да власть их прижимает. Зачем мне врать? Разве ты сам о том не ведаешь?

Тишина.

Этот переговорщик оглянулся в сторону своего предводителя, что сидел на коне рядом с бунчуком ширинских беев. И молча на все это смотрел, не стремясь принять участие.

Шереметьев же тихонько шепнул Андрею:

— Ну и заварил ты кашу. Хан узнает — головы полетят.

— Пускай летят. Нам с того не убудет. Чай не наши.

— И то верно.

Алексей Басманов да командир стрелецкого полка скосились на этих двух говорящих. Молча. И как-то мрачно. Им не сильно было по душе, что Андрей буквально несколькими фразами спровоцировал серьезные разбирательства среди ближайшего окружения хана. Ибо ему ничто не мешало так же что-то ляпнуть и Царю. И головы полетят уже их.

Дмитрий же Вишневецкий лишь ухмыльнулся и крутанул ус. Дерзко сотник поступал. Уверенно. И главное — честно. Он же сначала прямо им ответил, что врет. А они и уши развесили.

Однако долго эта заминка продолжаться не могла. Татары решились на атаку. Видимо бей, который командовал этим отрядом, что-то для себя решил. Но задачу, поставленную перед ним ханом, выполнить все же попытался. Да и отступать перед противником что в несколько раз уступает тебе числом — дурная примета, пагубная для репутации.

Почему бей так решил?

Так Шереметьев стрельцов оставил при обозе. К конному бою они совсем не годны, а стрелковый более-менее справно ведут лишь из-за укрытий. Посему за повозками он их и разместил — на всякий случай, чтобы было под прикрытие кого отходить.

Для бея же эти стрельцы ничем не отличались от кошевых слуг или иных нонкомбатантов. Ведь знаменитых цветных кафтанов у стрельцов еще даже не намечалось. А бердышей, по которым бы их можно было хоть как-то опознать «в гриме», еще даже не придумали[1]. Селяне и селяне. Мало ли откуда и какие?

У Шереметьева на обороне брода имелась сотня Андрея, а также небольшой его отряд сопровождения. Вроде как лично преданные телохранители. В дюжину бойцов, вооруженных и снаряженных обычным для эпохи и региона образом. Но богато. В частности, у каждого из них имелся простенький бахтерец и шлем с бармицей да наносником. Плюс круглый легкий щит, легкое копье, сабля, клевец и саадак. Классика.