Сотник

— Отходить? Полагаешь они также думают? — кивнул Андрей в сторону татар.

— А то как же? Обход так или иначе найдут. И завтра уже навалятся с двух сторон.

— Интересно… — расплылся в загадочной улыбке Андрей…

[1] Короткие копья Андрей вез в обозе на всякий случай, памятуя о битве при Селезневке.

Глава 10

1555 год, 26–27 июня, на реке Гоголь, к северу-северо-востоку от разоренного острога

Где-то через час после завершения боя к броду подошли представители янычар. Всего несколько человек. Один из которых был богато одет и явно выделялся статусом.

Андрей нехотя вышел к ним навстречу. Вместе с князем Вишневецким и парочкой своих послужильцев, один из которых нес знамя сотника.

Встали они друг напротив друга на берегах брода.

Янычары некоторое время смотрели на красное знамя с белым оскаленным волком. Потом на серебренный доспех и опущенное антропоморфное забрало Андрея. Минуту может. После чего старший из них заговорил.

Дмитрий Вишневецкий, владея языком, переводил слова. Понятно, что формальный статус его был выше, чем у Андрея. Но сотник и не приказывал ему, лишь предлагая и взаимодействуя в формате сотрудничества. Посему он не побрезговал на правах союзника, перевести.

Янычары хотели банального — забрать трупы, дабы их можно было похоронить до заката солнца. В отличие от татар, среди которых большинство в те годы все еще являлось по факту язычниками при формально-публичном налете ислама[1], эти ребята действительно верили. Их ведь с самого детства воспитывали в формате фанатичного следования исламу.

Андрей замялся.

Секунд двадцать, может чуть больше, Андрей думал. Потом нажал на кнопку блокировки и открыл забрало. Являя гостям свое лицо. Обычное, кстати, достаточно молодое мужское лицо.

И произнес:

— Вы сможете забрать своих убитых и раненых. Но за это должны заплатить выкуп — все воинское снаряжение того, кого вы забираете. А если оно утонуло или испортилось, то заменить на годное.

Вишневецкий перевел.

— И коней? — уточнил янычар.

— Это будет несправедливо. Они ведь шли в бой без них. — ответил Андрей.

— Мы согласны, — практически не раздумывая ответил янычар.

С тем и разошлись.

— Ты ведь другое хотел им сказать, — тихо произнес князь, когда они пошли обратно, убираясь за бруствер.

— Я хотел сказать, что мы пули и стрелы салом свиным смазываем.

— Что? — переспросил князю немало удивившись.

— Ну — свинья же харам. Убить таким оружием — осквернить, закрыв ворота рая. Так что хоронить уже не нужно.

— А почему не сказал?

— Так янычары же одержимы своей верой. Могут еще озвереть от таких слов. Пойдут на приступ — не остановишь.

— А могут и испугаться. Верная ведь дорога в ад. Кто из них рискнет? Они ведь не знают, что ты их обманываешь.

— Может и так, — согласился с ним Андрей. — Я попусту вверенными мне людьми рисковать не хочу. Безумцы — опасны…

С этими словами Андрей прервал их беседу, ибо они уже дошли до дуба. И молодой сотник полез по приставной лестнице на толстый сук, где организовал себе наблюдательный пост. Он хотел понаблюдать за лагерем, который явно готовился к ночевке. Ну и приглядеть за янычарами.

Самым тревожным и любопытным были люди во вполне европейских одеждах, что разгуливали в лагере хана. Видимо это были наемные специалисты. Он, конечно, знал, что Перекопский вал и крепость Ор-Капы в начале XVI века строили под руководством итальянских архитекторов. Да и вообще — квалифицированных иноземцев на заработках что у османов, что у татар крымских хватало. В том числе весьма и весьма серьезных. Но о том, что эти самые кадры могли сопровождать степное войско в походе на Русь, не догадывался. На кой бес они там?..

Янычары же тем временем собирали трупы, раскладывая их у брода. И даже в воду полезли. Река в целом неглубокая, а течение не быстрое. Что позволило выловить всех, кого смыло. Так что, уже через пару часов все было закончено. Трупы выловлены, разложены у берега и раздеты до исподнего, приготовленные к обмыванию. А раненые, что не смогли сами убраться от места боя — унесены куда-то в глубь лагеря.

Пришел черед расплаты.

К удивлению молодого сотника, они не стали обманывать. Ну, во всяком случае, в той степени, в какой он рассчитывал. И предоставили комплекты воинского снаряжения по количеству убитых да раненых.

287 степных и 312 янычарских.

Первые состояли из кольчуги, шлема, сабли и саадака. Вторые — из сабли да фитильной аркебузы.

Довольно прилично. Однако даже беглый осмотр показал — им сбагривали худшее, что имелось в войске.

Впрочем, молодой сотник не грустил. Даже напротив — он чуть ли не прыгал от радости. Ведь теперь получалось, что он мог выдать защитное снаряжение всем стрельцам. Хотя вида не показывал, кривя роже в недовольной мине…

Так, за возней, время и подошло к вечеру.

— Ну что? Пора уходить. — произнес Вишневецкий. — Скоро стемнеет. Вот по темноте и пойдем.

— Пора, — с кислым лицом согласился Андрей.

— Ты, я вижу, не рад.

— Нет. Не рад.