Сотник

Так что ниша их практического применения во многом совпадала со теми же стрельцами. Во всяком случае в тактико-техническом плане. Отличия крылись в выучке, в которой стрельцы им были не конкуренты.

Но какая выучка?

Будучи зародышами чиновников, они поголовно умели читать, писать, считать, мало-мальски знали право и богословие. В то время как собственно военные навыки у них не блистали. Да, им ставили удар саблей. Да, давали какие-то азы по иным видам холодного оружия. Да, обучали ружейным приемам. Но те же испанские терции в плане собственно военного профессионализма на поле боя, запихнули бы янычар за пояс играючи, да еще и дав огромную фору. Как и ландскнехты со швейцарцами, фламандцами и прочими. Во всей этой плеяде пехотных брендов раннего Нового времени янычары как военные профессионалы крепко держались передовых позиций с хвоста.

Но тут нужно понимать другое.

Их сила заключалась не в их воинских навыках, а высочайшем градусе послушания и подчинения. Ведь именно это в них — рабов — с самого начала и вбивали. Что делало их категорически надежными войсками. Поэтому-то султаны и держали свою гвардию из них, используя остальных по наиболее ответственным гарнизонам[1].

Конечно, уже в 1560-е годы все начало стремительно меняться. И уже к началу XVII века от янычар осталось по сути только одно название. Ведь их стали набирать из всех желающих, позволили обзаводится семьями, имуществом, вести коммерческую деятельность и так далее. Из-за чего и без того не сильно боеспособное войско утратило свое главное положительное качество — надежность. И Великую Порту захлестнули бунты да дворцовые перевороты. Ведь эту змею уже пригрели на груди…

Но это будет потом.

Сейчас же они все еще представляли по существу военно-монашеский орден без каких-либо оговорок. И именно эти их качества и позволили им не побежать из лагеря, как все, а относительно организованно отступить. По существу, только янычары во всем этом хаосе и выглядели хоть как-то организованной и упорядоченной силой. И уходили они если не последними, то в числе последних. Да и ночью отреагировали и попытались хоть что-то предпринять только они…

— А вот теперь — растаскивайте завалы! — крикнул Андрей, когда янычары покинули ханский лагерь и скрылись с виду. — Только не тот, а этот! Сотня — по коням. Берем обычные щиты и ломовые копья.

— Зачем? — поинтересовался Вишневецкий.

— Видишь сколько копуш? — махнул Андрей рукой в сторону лагеря. — Пора их подогнать. Дать, так сказать, пинка.

После чего засмеялся и полез по лестнице в низ.

И уже через несколько минут повел сотню через брод.

Казаки также устремились за ним.

Строго говоря в лагере еще имелись войска. Тысячи две — не меньше. Но они были разбросаны по всей его площади и разобщены. Поэтому, исключая нескольких мелких стычек, спешно отошли при виде отряда Андрея.

Несмотря на то, что обоз у них увели, имущества, брошенного хватало. За исключением коней. Вот это добро они увели все. А котлы да прочее — оставили.

И артиллерию всю тоже оставили. По утру казаки увели четыре фальконета. Сейчас же в руки войска «упали» еще восемь. Но если утром их можно было брать с конями, то сейчас — нет. Просто стояли одинокими сиротинушками.

Главный же приз ждал в сгоревшей юрте.

Когда Андрей к ней подошел — она все еще активно и очень бурно дымила. Генерируя массу густого и едкого дыма. Поэтому подошел он к ней не близко. И начал разбор ее только через несколько часов, когда все это закончилось. Вот тут-то и обнаружилась походная казна хана: несколько сундучков со звонкой монетой. 474 тысячи акче. Османских акче, что прозрачно намекало на то, кто оплатил этот поход. Это, примерно, соответствовало 8 тысяч счетных рублей. Не сильно много, но и немало. Во всяком случае — более чем достаточно для полевой казны подобного войска.

Также там нашлось кое-что иное из ценного имущества хана. Сундук с шитой золотом одеждой. Комплект богатой брони и оружия, оставленных ханом при бегстве. Кое-какие ценные предметы обихода. И так далее. Даже печать его…

— Ну что, други, удача — наша верная подруга! — воскликнул вечером Андрей. Они вернулись на свои укрепленные позиции, опасаясь внезапного нападения потенциально отосланных отрядов татар.

— ДА! — радостно взревели все.

Очень хотелось напиться. Но алкоголя не было. Однако определенный градус опьянения все равно чувствовался в людях.

— Может пойдем дальше? Пока она с нами?

— Куда дальше? — удивился Шереметьев.

— Как куда? Будем преследовать войско хана, выдавая себя за передовой полк царя. И гнать его пинками до самой Ор-Капы.

— Не дразни судьбу! — очень серьезно произнес Шереметьев.

И его в этом выводе поддержали все.

Слишком богатая добыча отягощала. А войско у Андрея выходило и без того малое, так теперь еще и в раскоряку стоящее. Победа — победой. Удача — удачей. Но даже казаки, на что уж рисковые ребята, не захотели продолжать поход.