Сотник Лонгин

Легионеры, проводив взглядом крестьянина, вернулись к своему прежнему занятию. Квинт, наконец, бросил кости, но результат его не порадовал. В тот день он проиграл все свое месячное жалованье. А крестьянин, тем временем, вошел в царские покои, где Клеопатра возлежала на своем золотом ложе.

– Царица, готова ли ты? Ныне я пришел за тобой, – прозвучал голос, который привел в трепет рабынь, прислуживавших за столом. Они лишились чувств и пали к ногам царицы. Глянув на вошедшего, Клеопатра задрожала всем телом. Из корзины, которую принес крестьянин, медленно выползал аспид. Голова змеи, поднявшей свой капюшон, приковала к себе взгляд царицы. Она замерла на месте в немом изумлении. Настала тишина, в которой раздавались тяжелые шаги. В груди женщины сердце стучало все реже, пока и вовсе не остановилось. Глаза, которые своим блеском свели с ума стольких мужчин, застыли, – в них навсегда отпечатался образ змеи. Пришла тьма, и долго звучал зловещий хохот…

***

Этот мир, в котором мы живем, подобен человеку, рыбаку, который сидит на берегу реки, закинув свои снасти. Разные наживки изобрел этот ловец. И на крючок его попадает множество рыб. Ловец, вытаскивая свою добычу, радуется невиданному клеву…

Так и мир этот улавливает всякого, приходящего в него, своими сетями, манит надеждой на богатство, сказками о жизни без забот, о вечной и верной любви, мечтами о славе и сладком бремени власти. В погоне за этими миражами часто проходит вся жизнь человека.

Все начинается с малого – желания обогатиться. Любостяжание ведет к любострастию, а жажда наслаждений приводит к властолюбию. Таковы три ступени пирамиды искушений, которая составляет суть мира сего. Правда, люди никогда не находились в равном положении. Всякий человек, которому изначально, в силу богатства, знатности рода многое дано, переступает через первую ступень и наслаждается любовными утехами в объятьях красивых женщин, к его ногам падают высокие должности, ответственные посты, слава, триумфы. Этот человек карабкается вверх на вершину пирамиды, желая насладиться теплом ярко сияющего солнца. Однако рано или поздно настает миг, когда исчезает все, и меркнет блеск, к которому он так тянулся…

В жизни Ирода, царя Иудейского, было две страсти. Первую – звали Мириам. То была внучка Гиркана, которая стала женой Ирода накануне завоевания Ерушалаима. После венчания с Мириам Ирод радовался, как ребенок, заполучивший, наконец, желанную игрушку. Красота этой девушки сводила его с ума еще со времени обручения. Теперь же, овладев ею, Ирод обласкал свою жену. До некоторых пор Мириам не сомневалась в любви мужа, охотно принимала от него щедрые подарки, наряжалась с блеском и отдавалась ему на золоченом ложе. Родила двух сыновей. Но в жизни Ирода была и другая, помимо любви к Мириам, страсть. Искушение, которое запускает когтистую лапу в глубину души, – власть…

Когда флот Антония и Клеопатры потерпел поражение у мыса Акций, Ирод с несколькими легионами и когортами переметнулся в стан победителя – Кесаря Октавиана. Понимая, что рано или поздно с него потребуют ответ за дружбу с Антонием, Ирод обвинил Гиркана, единственного оставшегося в живых из царского рода Хасмонеев, в заговоре и предал его казни. Ранее по приказу царя Иудеи был убит внук Гиркана, первосвященник Аристобул. Полукровка на троне расправлялся со всяким, в ком усматривал хоть малейшую угрозу своей власти. Мириам тоже была царских кровей, но без нее он жизни своей не мыслил, а потому, отправляясь на Родос к Кесарю, тайно велел начальнику стражи в случае его гибели предать смерти Мириам, – надеясь в ином мире соединиться с нею…

Мириам во время поездки Ирода находилась в крепости Александрион вместе со своей матерью,– Александрой Хасмонейкой, женщиной, не лишенной обаяния, которая выведала у начальника стражи (его звали Соем) о тайном поручении Ирода и рассказала о нем дочери.

– Это чудовище мечтает искоренить род наш. И ты все еще думаешь, что он любит тебя?

Мириам, услышав слова матери, расплакалась:

– Смерти я не страшусь, но, ежели он вернется, жить с ним больше не стану.

Многие в Иудее надеялись, что Кесарь велит казнить Ирода как одного из ближайших соратников Антония. Но Октавиан, восхищенный самообладанием и бесстрашием Ирода, не только отпустил его, но и еще больше возвысил. По возвращении в Иудею Ирод первым делом отправился в Александрион, чтобы повидаться с любимой женой и поделиться с нею своей радостью. Он влетел в покои Мириам и, обняв жену свою, принялся рассказывать ей о той чести, которой удостоил его Кесарь, но Мириам выглядела огорченною и даже не слушала его. Холодность, с которой встретила его жена, глубоко ранила Ирода, – весь путь до Родоса он только о ней и думал, а потом, когда он предстал перед Кесарем, – образ Мириам, запечатленный в памяти, придавал ему сил, а теперь ненависть к ней вдруг захлестнула его волною. Позднее, в Ерушалаиме, она и вовсе отказалась разделить с ним ложе.