Сотник

У Александра далекоидущие планы были – за Копорьем должны были последовать Псков и Изборск. Рыцари, узнав о падении Копорья, начнут собирать поход на Новгород, и надо их упредить, нанести удар первым. Но по размышлении решил, что месяца четыре, а то и полгода у него в запасе есть. Лето на исходе, осень на носу – с ее дождями и непогодой, и мало кто рискнет вести в поход армию по распутице. Еще до столкновения люди и лошади измучены будут, больными сделаются. И попробуй еще подходящее место для битвы найти, где бы лошади не увязли.

А немцы пешими воевать не любят, рыцарям конница милее. Покроет землю снег, морозы ударят – тогда рыцари в набег могут двинуться. Злопамятны ливонцы, и Копорья они Александру не простят – для них это унижение, пощечина. Все страны Европы за ответной реакцией ордена следить будут. Поэтому разбить войско Александра, захватить новгородские земли – для рыцарей теперь дело чести.

Неожиданно для себя Алексей сблизился с сотником Онуфрием – раньше их отношения были сугубо служебными.

Выбрался Алексей в свободный день в трактир при постоялом дворе. Известно, какая кормежка в армии, ешь не то, что хочется, а что дают. Еда сытная, но однообразная. Вот и решил Алексей поесть не спеша, пива выпить. Конечно, развлечься с девками было бы лучше, но заводить постоянную зазнобу ему не хотелось. Он дружинник, воинское счастье переменчиво, и забивать девушке мозги без перспективы жениться он не хотел. Связываться же с гулящими девками, коих в Новгороде хватало, брезговал. А куда воину в свободное время еще податься? Церковь – не место для развлечений, играть с гридями в кости – уж больно примитивно.

Трапезная, куда он пришел, в городе славилась. Кушанья там были свежие, с пылу с жару, и прислуга чистая, что для Алексея немаловажно было.

Расположился он за угловым столом. Белорыбицу заказал, куриную полть на вертеле, расстегаев да пива жбан. Пиво вкусное, язык пощипывает, пена не опадает, и прохладное, с ледника.

Раздумывал Алексей о жизни, пытался вспомнить из истории, куда раньше молодой князь двинется – на Изборск или Псков? Хоть после своих переносов артефактом он и читал книги по истории, всех подробностей не помнил. Как говорится, кабы знал, где упасть, соломки подстелил бы.

Алексей уже кружечку пива под жареную белорыбицу уговорил, расслабился, как в трапезную вошел Онуфрий. Увидев Алексея, он подошел:

– Разрешишь присесть?

– Да ради бога! Отдохнуть решил?

– Не все же на службе. Как говорится, делу время, а потехе – час.

К Онуфрию подбежал слуга:

– Чего изволите, гость дорогой? Или – как всегда?

– Как всегда.

Алексей понял, что Онуфрий в трапезной частый гость и прислуга его вкусы уже изучила.

Алексей сначала разговаривать не спешил, даже подумал: не следит ли сотник? На службе Онуфрий за Алексеем приглядывал, это точно – но уж вот так, впрямую? Однако после второй кружки разговорились.

– Давно спросить тебя хочу, Алексей. Не обидишься?

– Лучше сразу поставить все точки над «i». Спрашивай.

– Какие точки? – не понял Онуфрий, видимо, латыни не знал. И продолжил: – Дырка у тебя в ухе, как у раба. В плену был?

– Довелось. У моголов.

– Да ну?! Сбежал?

– Из рабства тысячник их, Неврюй, освободил – в благодарность за спасение сына. А потом, как его войско на приступ булгарских городов пошло, я сбежал.

– Смотрю – веселая у тебя жизнь, не соскучишься.

– Не завидуй, Онуфрий. Я в таких передрягах побывал, что и сам порой удивляюсь, как только жив остался… Да, под Коломной, ну – с Коловратом – я ночью Богу молился, просил если смерти – то легкой. Моголы – народ жестокий, могли в котле с маслом сварить потехи ради.

– Могли, за ними станется. Но оба мы живы остались, давай за то выпьем.

Они чокнулись кружками.

На Руси, ежели хлеб за трапезой с человеком преломил, приятелем становился. Алексей же с Онуфрием вместе и под Коломной сражался, хоть и не знали они друг друга, и под Копорьем.

Онуфрий же одно расспрашивает. Однако Алексей настороже держался, язык контролировал. По заданию князя Онуфрий что-нибудь выведать хочет либо из-за любопытства простого – ни того ни другого со счетов сбрасывать нельзя. В одном войске они, и Алексей – подчиненный Онуфрия. Должен же сотник знать, что за человек десятник? Не исключено – один другому жизнь в бою спасет. Но отвечал он Онуфрию уклончиво, без конкретики, и после нескольких таких ответов Онуфрий понял – темнит Алексей.

– Я к тебе с открытой душой, а ты юлишь. Знаешь, что мне князь сказал?

– Не ведаю.

– За тобой приглядывать.

Алексей насупился, но только для вида, на самом деле он давно уже обо всем догадался.

– Что, трусость в бою явлю или сбегу? У Коловрата-боярина в войске трусов и предателей не было, и тебе это не хуже меня известно.

– Ошибся ты, Алексей. Полагаю, князь подозревает, что ты не тот человек, за кого себя выдаешь…

– Беглый вор? – Алексей усмехнулся.

– Да будет тебе! Не ерничай. Оговорился князь как-то – не беглый ли ты византийских кровей цесаревич?