Сотовый

— Если ты вдруг вздумаешь сдохнуть, кому, как ты думаешь, поручат расследовать твою смерть? — орал он в залитое кровью лицо ее мужа. — Мне, мне, идиот! Я уж позабочусь об этом! Я получу доступ ко всей вашей собственности, включая и депозитный ящик!

— Хватит! — закричала она, когда он позволил Крэгу сползти на пол вниз по стене. — Вы убьете его, остановитесь, пожалуйста, пожалуйста… — Она поползла к мужу, каждый миг ожидая, что кто-нибудь из них ударит ее.

— Ну что, хочешь договориться? — сказал парень. — Отлично, вот тебе договор. Теперь ты делаешь то, что захотим мы. — Он вытащил пистолет и приставил его к голове Джессики. — Иначе ее мозги разлетятся по всему чердаку прямо сейчас.

Крэг повернул к ней свое избитое лицо.

— Так что решай, — сказал парень. — И учти, у меня крупный калибр.

Звук взводящегося курка почему-то не произвел на Джессику никакого впечатления. У нее не осталось ни мыслей, ни чувств, ни памяти.

Потом Крэг закрыл глаза и кивнул.

— Хорошо, — глухим голосом сказал он. — Хорошо. Только не трогайте ее.

Голос главаря шумел в ушах Джессики, как будто шел издалека:

— Где она?

— В нашем банке, — сказал Крэг. Он говорил совершенно нормально, как будто бы рассказывал о разных видах закладных неопытному покупателю. — В «Сентури Сити».

Другой мужик подошел и поставил Крэга на ноги.

— Подождите минутку, — сказал Крэг, переводя взгляд то на одного, то на другого человека. — Как я узнаю, что с ней все в порядке?

Один из парней сильно толкнул его по направлению к двери.

— Иди!

— Подождите! — вдруг крикнула Джессика. — Подождите! — Она прорвалась мимо мужчины, держащего ее мужа, и обняла Крэга, зарылась своим лицом к нему в шею и расплакалась. Большой хотел было оторвать ее от него, но главарь сделал ему знак, и тот остановился.

«Как мило с его стороны разрешить последний поцелуй», — горько думала она, представляя, как сейчас выглядит его безжалостное лицо.

— Я люблю тебя, — прошептал он ей в волосы.

Она наклонила его голову так, чтобы ее губы оказались прямо напротив уха, и тихо произнесла скороговоркой:

— В-банке-ты-получишь-помощь-не-отдавай-им-это-иначе-они-убьют-нас.

Находясь на заднем сиденье такси, Райан наклонился вперед и постучал водителя по плечу.

— Планы меняются, — сказал он. — Мне нужно в «Сентури Сити». Быстро.

Таксист согласно закивал и включил поворотник. Райан откинулся назад, удостоверился, что мобильник по-прежнему находится в режиме отключения всех звуков извне, и снова приложил его к уху. Можно было услышать что-нибудь полезное.

Чтобы Крэг не успел выразить все свое удивление, Джессика изо всех сил прижалась своими губами к его губам и не отпускала до тех пор, пока не почувствовала, что мышцы верхней части его тела расслабились. Ее муж по-прежнему выглядел удивленным и обескураженным, когда она отпрянула от него, но это было уже не так очевидно, чтобы вызвать подозрение.

— Пошли, — задумчиво сказал главарь и снова толкнул его.

Джессика заставила себя подождать, пока звуки их шагов на лестнице не утихли совсем, и только тогда подбежала к телефону.

— Райан? — отрывисто сказала она. — Они поехали в «Бренер Билдинг Сентури Парк и Олимпик»! — Она начала всхлипывать снова, но Райан не винил ее. После того, что он сейчас услышал, он чувствовал, что сам скоро начнет всхлипывать.

— Уже в пути, — сказал он ей.

Глава двенадцатая

Мэрилин Муни не просто обожала фреску с изображением встающего солнца и полумесяца на фасаде своего косметического кабинета. Эта фреска заключала в себе символ ее существования. Мэрилин отождествляла себя с ней. Она не могла без нее жить.

Однако она испытала чертовски неоднозначное чувство, когда мистер Муни выразил свое мнение, взглянув на счет: «Для того чтобы столько стоить, эта фреска должна быть нарисована Моне в настоящем вечернем смокинге, а не парой художников-недоучек в изношенных комбинезонах».

Сначала представителю компании, а потом и самой Мэрилин пришлось долго рассказывать ему о способах защиты от атмосферных осадков и прочих проблемах сохранения долговечности в связи с ухудшающейся в последние годы экологией. Все, что из этих рассказов вынес для себя Муни, — ему совсем не хочется платить за все это антикоррозийное хозяйство, пусть оно лучше защищает подлинник Моне. Для него эта защита от окружающей среды была своеобразным эквивалентом разнообразных покрытий для автомобиля, которые всегда предлагают автодилеры.

Однако Мэрилин нравилось это, а он любил Мэрилин.

Больше того, Муни сходил по ней с ума и, несмотря на столько прожитых вместе лет, она тоже была без ума от него, — достаточно необычно для жены полицейского.

Но Муни знал Мэрилин и знал причину ее безумной любви. Его жена никогда бы не стала связываться с человеком, не горя возвышенной страстью, даже если бы ей случилось выйти замуж за этого человека.