Сотрудник Абвера. «Вдова». Метроном смерти. Бомба для генерала

– Этого не знает и капитан Лайдеюсер, герр Вильке. Я оставила здесь Марию, а сама ушла из города по «тропе», которую приготовили красные для заброски в город агентуры.

– Вот как?

– Я должна была сама все проверить.

– И где вы были?

– В Воронеже, – призналась Марта.

– В Воронеже? – еще больше удивился Вильке. – Но капитан Лайдеюсер заверил меня, что вы сидите на конспиративной квартире.

– Он так думал и думает теперь. Но я была в Воронеже.

– Без санкции?

– Именно так. В Воронеж убыли из Харькова полковник Старинов и майор Ястребов. Я не стала бы торопиться с возвращением, герр Вильке. Я осталась бы в Воронеже.

–И что заставило вас вернуться?

–Елена Костина.

–Но она арестована красной контрразведкой и отправлена в Москву. Обер-лейтенант Нойрмаер сам был свидетелем ареста Костиной.

–Но в Воронеже совершенно случайно я увидела «арестованную» НКГБ Костину.

–В Воронеже?

–И на ней была военная форма, хоть и без опознавательных знаков.

–Этого не может быть! – вскричал Вильке, который только вчера доложил о блестящей операции криминальдиректору Кубицки. – Но это значит, что не мы подставили Костину НКГБ, а НКГБ подставило её нам! Вы не могли ошибиться?

– Я не стала бы переходить линию фронта если бы не была уверена!

– Костина агент Абвера, лично гауптмана Лайдеюсера. Она была завербована еще до войны с СССР. И он ручался за неё. Конечно, звезд с неба Костина не хватала. Но свое дело знала хорошо.

– Она могла быть агентом иностранной резидентуры НКГБ уже не один год.

– Сейчас это не так важно, когда она завербована и кто она. С этим мы станем разбираться потом. Сейчас нужно понять действия красных.

– Старинов специалист по диверсиям. Они готовят взрывы. И диверсия эта будет крупного масштаба. Боюсь что радиомины все еще в Харькове и ни одна из них не обезврежена.

– Красные при отступлении взорвали ряд важных объектов инфраструктуры Харькова. В городе восстановили электроснабжение, частично водоснабжение, хлебозавод, расчищают завалы. Виадуки нашими саперными командами разминированы.

– А здание облисполкома?

– Там работает целая сапёрная рота. О минировании этого здания нам сообщили уже три источника, кроме вас, фрау.

– А особняк на улице Дзержинского?

– Похоже, что красные не особенно скрывали свои работы.

– Вас это не настораживает? – спросила Марта.

– Я докладывал свои наблюдения адъютанту военного коменданта.

– А почему не самому генералу?

– Он меня не принял. Со мной говорил майор фон Ранке. Я дал совет не покидать нынешнего жилья ни самому фон Брауну, ни офицерам его свиты, ни управлению имперской безопасности…

***

Сразу после ухода Вдовы Вильке вызвали в фельдкомендатуру. Начальник полиции Борзенко прибыл туда с «важнейшим сообщением», как он сам заявил.

Вильке позвонил сам временный комендант полковник Гейден.

– Он говорит, что у него важное сообщение! – сказал Гейден. – И оно больше касается вашего ведомства.

– Это действительно так важно? Я весьма занят, герр полковник.

– Дело касаемо безопасности первых лиц Харькова!

– Так сказал Борзенко?

– Именно так, – ответил Гейден. – И вас просит прибыть и майор Крихбаум.

– Начальник полевой тайной полиции?

– Да.

– Тогда я еду, герр полковник.

Вильке не слишком желал общаться с местной полицией, но у него было правило, никогда не пренебрегать информацией от кого бы она не исходила.

Он прибыл в здание фельдкомендатуры. Его сразу провели в кабинет, где уже ждали Борзенко начальник Schutzpolizei31 и немецкий начальник Geheime Feldpolizei32 майор Крихбаум.

– Я прибыл по вашему вызову, господа. Надеюсь, что у вас есть что-то важное.

–Весьма важное, герр гауптштурмфюрер, – важно заявил Крихбаум.

–Я готов вас выслушать, господа.

Вильке сел на стул.

–Господин Борзенко проявил бдительность и осторожность. Прошу вас господин Борзенко.

Начальник местной полиции Борзенко поднялся со своего места и сказал:

–Я признаюсь, что сам сначала мало обратил внимания на информацию, полученную из ненадежного источника.

–Из ненадежного? – спросил Вильке.

–Я так думал.

–Думали? Значит, теперь вы изменили мнение?

–Именно так, – сказал Борзенко.

–Подробнее, герр Борзенко, – торопил начальника полиции майор Крихбаум.

–Ко мне явился некий гражданин Горюнов. Он представился как бывший агент осведомитель НКГБ.

–Что? – не поверил Вильке.

Борзенко повторил:

–Горюнов сказал, что он был осведомителем НКГБ. Хотел, чтобы его вывезли из Харькова, но большевики не стали этого делать. И он в своей обиде на них пришел к нам в полицию.

– И что он сказал?

– Сообщил о минировании особняка на улице Дзержинского под номером 17. Сказал, что имел задание наблюдать за этим зданием.

–Задание от НКГБ? – спросил Вильке.

– Так он сказал.

– И что дальше? Говорите, господин Борзенко. Ваши сведения весьма важны.

Борзенко продолжил:

– Я сказал Горюнову, что его сведения ценности не имеют. Ибо дом на Мироносицкой, бывшей Дзержинского, проверяют саперы. Но он настаивает, что большевики подготовили ловушку.

– Ловушку?

– Красные хотят провести масштабную диверсию против высшего немецкого руководства Харькова. И я думаю, что Горюнов, не лжет. Он искренне желает оказать помощь немецкой армии.