Сотрудник гестапо

- Хорошо, я буду писать, а ты делай что хочешь.

Он достал из кармана бумагу, карандаш и уселся за стол. Комнатка была маленькой. Кроме стола, двух узких железных кроватей и комода, ничего не было. За единственным окном по-прежнему плыли хмурые тучи.

Дубровский глубоко вздохнул и начал писать:

«1. На днях к вам отправлен крупный специалист Пауль Мюллер. Едет после ранения из госпиталя в форме старшего лейтенанта. Блондин с голубыми глазами, арийским носом. На правой руке нет двух пальцев. Опасен.

2. Шестопалов Тимофей, Филатьев Петр. Оба работали до войны в депо на ст. Морозовка. Сейчас агенты ГФП в Сталино. Поймали и доставили в ГФП Александра Шведова. Последнему удалось устроить побег».

- Вот я и переоделась! - сказала Валентина, подходя к Дубровскому.

- Молодец, быстро справилась. А теперь дай-ка мне те листочки, которые я давал тебе раньше.

- Сейчас.

Валентина выбежала из комнаты. Через минуту она вернулась и положила перед Леонидом скомканные листки бумаги.

- Где же ты их прятала?

- А тут рядом, в чуланчике.

Дубровский расправил клочки бумаги, прочел не торопясь и вновь принялся писать:

«3. Дыня Александр. Романова Мария ранена. Рублева Мария. Попались в ночь на 19 июля 1943 г. при переходе фронта в районе Елизаветовки, Ворошиловгр. обл. Принадлежат к 130-й разведроте 51-й армии. Были доставлены в ГФП Сталино, затем в лагерь. Кроме своей части, ничего не сказали.

4. Бондаренко Яков. Из гор. Ромны. Тайный агент ГФП в Сталино, в Авдеевке, в Дебальцево. Вместе с казаками принимал участие в массовых расстрелах.

5. Танковые части, проследовавшие две недели назад на юг, вновь перебрасываются на север.

6. В Макеевке арестована молодежная подпольная группа. Выдал член группы Демин. Имя не установлено.

7. Летчик лейтенант Квасов. Спасся на парашюте. Доставлен в ГФП-721. Подвергался зверским пыткам - никого не назвал. На допросе выбили глаз. Геройски погиб в муках».

Дубровский закрыл глаза, подпер голову рукой. Он вспомнил, как случайно вышел во двор ГФП, когда там истязали окровавленного человека. Полицайкомиссар Майснер стоял, заложив руки за спину, и подавал команды. По его приказанию летчика Квасова привязали за руки к хвосту огромной лошади, которую заставили бегать по кругу. Квасов уже не мог кричать. Лишь временами из его груди вырывались глухие стоны. Лошадь, навострив уши и пугливо озираясь по сторонам, все бегала по кругу, ударяя задними копытами по лицу и груди умирающего летчика.

А полицайкомиссар ликовал, раскатисто смеялся.

- Этот уже не будет бомбить германские города,- сказал он, жестом приказывая остановить лошадь.

Когда лейтенанта Квасова отвязали, он был уже мертв. Слезы навернулись на глазах Дубровского. И чтобы не выдать себя, он ушел со двора. Несколько дней прошло, а он все не мог забыть эту картину.

Написав донесение, Леонид аккуратно свернул маленький листочек. Получилась тонкая трубочка величиной чуть меньше сигареты. Он положил ее в нагрудный карман пиджака, поднялся со стула и, подойдя вплотную к Валентине, опустил руки на ее плечи. Девушка вскинула голову, с нежностью заглянула ему в глаза. Леонид почувствовал, как, приподнимаясь на цыпочки, она потянулась к нему. Он понял этот порыв, обнял и, склонившись, прильнул к ее губам.

- Ты любишь меня? - спросила она, едва успев перевести дыхание.

Он молча кивнул и прижал ее голову к своей груди.

- Послушай, как бьется мое сердце. Я никогда не думал, что найду свое счастье на дорогах войны.

- А я тебя очень, очень люблю,- прошептала Валентина.

Она сказала это каким-то необычным голосом, но с такой неподдельной искренностью, что Дубровский не в силах был промолчать.

- И я. Я тоже тебя люблю. Закончится эта проклятая война, и мы будем вместе. Ты хочешь этого?

- Да, да, да.

Он вновь поцеловал ее и, чуть отстранив, но еще не выпуская из своих объятий, сказал:

- Береги себя…

Он хотел еще что-то добавить, но за дверью послышался топот, и в комнату вошли Елена и Козюков.

- Вот они где! - воскликнула Елена.- А мы из-за вас целых пятнадцать минут под дождем мокли. Думали, вы нас искать будете.

- А почему вы в кино не пошли? - спросила Валентина.

- Билетов не было.

- А вы слышали, что немцы оставили Орел и Белгород? - вмешался в разговор Иван Козюков.

- Я знаю, а Леонид не верит,- сказала Валентина.

- Нет, это точно. Сами немцы передали сейчас об этом. Сказали, что сокращают линию фронта. Видно, войск у них не хватает.

- Войск действительно не хватает,- ответил Ивану Леонид.- Поэтому в ближайшие дни они вновь будут вербовать добровольцев в германскую армию из числа военнопленных. Это я знаю точно.

Радостное выражение слетело с лица Ивана Козюкова. Он как-то сник, нахмурился. Помрачнела и Елена.

- Что же делать, Иван? - спросила она и перевела взгляд на Дубровского.

- Я думаю, пора Ивану перебираться на ту сторону,- ответил тот. - Другого пути у него теперь нет.

- Но ты обещал…- В глазах Елены застыл вопрос.

- Насчет помощи я свое слово сдержу. Достану ему пропуск для свободного передвижения.

- Тогда надо уходить, Иван! - решительно проговорила Елена.

- Конечно, пойду. Только как еще там примут.