Сотрудник гестапо

2. Хохлов Иван Григ. 1909 г. р., прож.: Краснополье, Тельмана, 4. Систематически использ. как агент в других нас. пунктах. Предал парт. орг. под руководств, капитана Руднева. Приметы: рябой, голуб, глаза. Заикается при нач. разговора.

3 В Серго работ. партиз. группа под рук. Кононенко. Сожгли маслозавод. Взорвали водокачку. Обстрел, нем. автомашины. Организация была нами скрыта, несмотря на донесение о ней. Донес Крючкин Гаврила. Хромой. Брат бывшего нач. отдела народного питания Серго. После предупреждения согласился молчать об организ.».

Дубровский усмехнулся, вспомнив, как утром принимал Крючкина в городской полиции. Тот пришел точно в назначенное время и, скрывая чуть заметную хромоту, подошел к столу, за которым сидел Дубровский.

— Разрешите присесть?

— Садитесь.

— Спасибо. — Он опустился на стул.

— А теперь нате бумагу и пишите расписку, что вы нигде и ни одним словом не обмолвитесь о партизанской организации Кононенко. В противном случае мы будем вынуждены вас расстрелять…

— За что же меня расстреливать?

— Пока не за что. А если будете болтать лишнее — расстреляем. Эта партизанская организация создана для выявления настоящих бандитов. Вы правильно сделали, что доложили о ней мне, но впредь придержите язык за зубами. Никому ни звука, иначе лишитесь головы. Ясно?

— Да куда уж яснее. А я ведь из самых благих намерений… Я что услышал — и сразу к вам.

— За это мы вас благодарим. Прошу вас зайти ко мне в следующий вторник.

— Куда уж теперь! — Крючкин испуганно отмахнулся и принялся писать расписку.

Эта расписка лежала теперь у Дубровского в заднем кармане брюк. «Надо не забыть ее уничтожить», — подумал он, продолжая составлять донесение.

«4. Див. «Мертвая голова» и «Викинг» перебрасыв. на север в район Харькова.

5. Демидов Георг. 1925 г. р., живет на шахте «Иван», в Макеевке, предал Партизанск, орг. Клейстера. Отец Демидова был расстрелян немцами как коммунист-партизан».

Дубровский все продолжал писать, а Виктор Пятеркин терпеливо сидел рядом, восхищенно поглядывая на него.

В комнату вошла Алевтина.

— Ну, наговорились? Отвели душу? — спросила она.

— К сожалению, еще нет. Ты нас извини… И если можно, погуляй еще минут десять, — попросил Дубровский.

— Хорошо! Только учти, на дворе уже сумерки. Правда, дочка спит у мамы на руках, но надо бы ее в постель укладывать.

— Все понял. Всего десять минут.

Алевтина вышла, а Дубровский вновь стал писать.

— Вот, кажется, и все! — сказал он Пятеркину, сворачивая исписанный листок. — Снимай ботинок.

Виктор послушно расшнуровал ботинок, стянул его с ноги и подал Дубровскому. Отодрать стельку было делом одной минуты. К приходу Алевтины Пятеркин был уже обут и спокойно беседовал с Дубровским.

— Алюша, а теперь мы с Виктором погуляем, а ты укладывай дочку, — сказал Дубровский, направляясь к двери.

Алевтина согласно кивнула:

— Тогда вы и скажите маме, чтобы шла сюда. А то я ей не разрешила возвращаться.

— Ладно. Это мы мигом.

Дубровский и Виктор Пятеркин зашли за дом, присели на сложенных горбылях.

— А теперь, Виктор, давай выкладывай, как там наши. Скоро ли наступать собираются?

— Я что, командующий? Откуда мне знать?

— Не понял ты меня, браток. Не о том я спрашиваю. Глаза-то у тебя есть? Видел небось, что на той стороне делается?

— Видел, конечно. Танков много подвозят. Артиллерию там разную. Самолеты летают. Только, говорят, все это на юг, на Кубань идет. Сказывают, что там сейчас наши пошли в наступление.

— Да, бои там действительно идут крупные, но до наступления еще далеко. Ну, что на словах просил передать Владимир Иванович?

— Сказал, что надеется на вас. Чтобы осторожнее вы были. И еще деньги просил передать, — спохватился Виктор, вытягивая из кармана замусоленную тряпочку, в которой были завернуты деньги. — Тут немного. Только двести тридцать марок. Он сказал, что больше нельзя. Подозрительно может быть, откуда у мальчика столько.

— И на том спасибо! — рассмеялся Дубровский. — А ты на что жил?

— У меня своих семьдесят было. Я их Самарской отдал. На еду.

— Они хорошо тебя встретили?

— Культурно. Я Евдокии Остаповне письмо от мужа принес. Потапов его нашел. Живой он. Она от радости даже заплакала. Меня отпускать не хотела. Говорит, чтобы до конца войны у нее оставался.

— Та-ак! Значит, завтра ты отправишься к ним. Переночуешь там, а послезавтра топай к Владимиру Ивановичу. Будь осторожнее. Очень важные сведения у тебя в ботинке. На словах передашь Владимиру Ивановичу, что у меня все в полном порядке. Работаю переводчиком в ГФП-721. Это полевое гестапо. Штаб у них в Сталино. Руководит им полицайкомиссар Майснер. А в Кадиевке внешняя команда, руководит ею фельд-полицайсекретарь Рунцхаймер. Есть такая же внешняя команда и в Таганроге. Там командует фельдполицайсекретарь Брандт. В начале мая Брандт вскрыл и уничтожил в Таганроге крупную подпольную организацию. Расстреляно больше ста советских патриотов. Запомнишь?

Виктор пожал плечами.