Социалистический реализм: превратности метода

Но есть и оппонирующая данной позиции точка зрения, полностью отрицающая такую связь. Этот подход представлен, например, А.И. Морозовым, который говорит о том, что утверждавшийся в советском художественном сознании, начиная с 1930-х годов постулат, будто «метод социалистического реализма» есть вершина развития реалистического искусства, является одной из идеологических спекуляций»[112].

Антиномичность этих позиций объективно актуализирует следующие вопросы: в какой мере генезис соцреализма обусловлен развитием реализма? В какой мере сам данный метод имманентно был связан с реализмом? Каковы были отношения соцреализма и реализма в советской художественной культуре?

Согласно мнению вышеназванного автора, реализм не был «подмят» соцреализмом и проявил себя достаточно ярко в советской художественной культуре: «Отнюдь не была «исчерпана» при советской власти и традиция реализма в различных ее ипостасях, сколь ни дискредитировали ее мистификаторы от государственного соцреализма...»[113].

В отличие от А. Морозова, автор придерживается той точки зрения, что соцреализм диалектически снимает в себе противоречия реализма как предшествующего ему художественного метода, и уже в силу этого соцреализм с полным правом можно считать наследником реалистической и критической школы как русской (дореволюционной), так и мировой культуры в целом. Неслучайной в этом контексте является позиция даже такого далекого от официоза художника, как Б.Л. Пастернак: «...наш социалистический реализм не мог свалиться с неба, в готовом виде, что и тут в прошлом могут быть корни сверх еще тех, которые достаточно изучены и всем известны. Так вот, мне лично кажется, что честь провозвестничества в этом отношении с Максимом Горьким разделяет Толстой или точнее: бури толстовских разоблачений и бесцеремонностей»[114].

На генетическую общность русской и советской культуры указывают и некоторые западные исследователи. Так, например, Б. Шварц в работе «Музыка и музыкальная жизнь в советской России» специально подчеркивает такой феномен как «народность, соединяющая русскую и советскую музыкальную культуру в единую традицию». «Русские композиторы от Глинки до Шостаковича имели едва ли не мистическую веру в творческую силу народа. Эта вера всегда была краеугольным камнем советского искусства», — отмечал Б. Шварц[115].

Принято считать датой декларации соцреализма время проведения Первого съезда Союза писателей СССР, т.е. август 1934 г. Но если данный метод являлся аутентичным советской системе, то почему он возник в качестве некого идеологического гештальта лишь спустя 17 лет после ее рождения?

Почему соцреализм не возник в 20-е гг. как некое всеобщее явление, несмотря на свою актуальность? Этот момент подмечает и М. Левченко: «...в данном случае речь идет о периоде, в который соцреализм еще не сформировался окончательно и не стал господствующим стилем — т.е. о первых послереволюционных годах, а литература этого периода как раз чрезвычайно сильно озабочена именно вопросом перехода в новый мир и реализует эту тему в разнообразных кодах (солярном, бытовом, вегетативном)»[116].

Авторское видение данного вопроса заключается в следующем.

Период 20-х гг. был временем, когда ситуация в целом характеризовалась бурно проходящими процессами осмысления, постижения и изменения действительности посредством, в том числе, самодеятельной практики, затрагивающей сферу материальных отношений. Это был период активной фазы непосредственно социального творчества, т.е. процесса разотчуждения в сфере материального.

Соцреализм, понимаемый как разотчуждение в сфере идеального, появляется лишь как культурная проекция данного исторического процесса. Проще говоря, индивиду в этот период не до идеального — он в это время занят преобразованием жизни. Идеальное как субстанция жизни и деятельности станет актуальным позже, когда активизируется процесс размывания субъектности «строителя социализма».

Вот почему соцреализм появляется в 30-е гг. как художественный метод, т.е. как метод разотчуждения, применительно к сфере идеального.

А что значит та художественная и культурная практика, которая имела место в 20-е гг.? Разве художественный опыт революционных масс того времени, пишущих и говорящих главным образом о революции, — это не соцреализм? Казалось бы, когда революционный поэт говорит о революции — это и есть не что иное, как «чистейший соцреализм».

Но это далеко не так.