Социализм. Экономический и социологический анализ

Коммунисты, напротив, в первые годы Коминтерна были твердыми приверженцами принципа революции и гражданской войны. Послушные только своему русскому вождю, они выбрасывали из своих рядов каждого заподозренного в том, что для него законы страны важнее, чем приказы партии. Кровавые мятежи и заговоры -- такова была их жизнь.

Ленин не мог понять, почему коммунисты потерпели неудачу всюду, кроме России. Он не ожидал многого от американских рабочих. Коммунисты понимали, что в США рабочим недоставало революционного духа, поскольку их развратило благополучие и испортила погоня за деньгами. Но Ленин не сомневался в классовой сознательности и приверженности революционным идеалам европейских масс. Единственной причиной провала революций были, по его мнению, трусость и ошибки коммунистических руководителей. Вновь и вновь он менял своих наместников. Но дела лучше не стали.

В демократических странах коммунисты мало-помалу "выродились" в парламентские партии. Подобно старым социалистическим партиям до 1914 г., они продолжали ханжески славословить революционные идеалы. Но революционный дух могущественнее проявляет себя в салонах наследников больших состояний, чем в скромных домишках рабочих. В англосаксонских и латиноамериканских странах социалистические избиратели верили в демократические методы. Здесь число искренних приверженцев коммунистической революции было очень небольшим. Большинство тех, кто публично клянется в верности идеалам коммунизма, почувствовали бы себя крайне неуютно в случае, если бы революционный взрыв поставил под угрозу их жизнь и собственность. В случае вторжения русских армий или успешного восстания местных коммунистов они бы присоединились к победителям в надежде на то, что верность марксистской ортодоксии будет вознаграждена. Но сами по себе они не гнались за революционными лаврами.

Ведь это факт, что за все тридцать лет страстной просоветской агитации ни одна страна за пределами России не стала коммунистической с согласия собственных граждан. Восточная Европа стала коммунистической, только когда дипломаты сговорились обратить эти страны в зону исключительного влияния и гегемонии России. Крайне маловероятно, что Западная Германия, Франция, Италия и Испания подпадут под коммунизм, если только США и Британия не примут политику абсолютного дипломатического desinteressement [435]. В этих и ряде других стран некоторую силу коммунистическим движениям дает только вера в безудержный "динамизм" России, контрастный безразличию и апатии англосаксонских стран.

Маркс и марксисты прискорбно ошибались, предполагая, что массы стремятся к революционному перевороту "буржуазных" основ общества. Воинственные коммунисты обретаются только среди тех, для кого коммунизм уже сейчас служит источником средств к жизни и кто ожидает от революции удовлетворения своих честолюбивых притязаний. Разрушительная возня этих профессиональных заговорщиков опасна как раз в меру наивности тех, кто просто флиртует с революционной идеей. Эти заблуждающиеся и запутавшиеся доброжелатели, которые называют себя "либералами" и которых коммунисты зовут "полезные простаки", попутчики и даже большинство зарегистрированных членов партии были бы жутко испуганы, узнав однажды, что их вожди всерьез и буквально зовут к мятежу. Но тогда отвратить беду будет поздно.

В данный момент коммунистические партии Запада опасны прежде всего своими позициями во внешней политике. Отличительной чертой всех современных компартий является их поддержка агрессивной иностранной политики Советов. В чем бы им не приходилось выбирать между интересами России и собственной страны, они без колебаний предпочитают интересы России. Их принцип: права или нет, это моя Россия. Они строго выполняют все приказы Москвы. Когда Россия была союзницей Гитлера, французские коммунисты саботировали оборонные усилия собственной страны, а коммунисты Америки страстно противостояли планам поддержки демократии в борьбе против нацистов, выдвинутым президентом Рузвельтом. Коммунисты всего мира заклеймили тех, кто защищался от гитлеровского вторжения, как "империалистических поджигателей войны". Но как только Гитлер напал на Россию, империалистическая война капиталистов в одну ночь превратилась в справедливую оборонительную войну. Какую бы страну ни захватывал Сталин, коммунисты оправдывали эту агрессию необходимостью обороны от "фашизма" [502*].