Социализм. История благих намерений

Но больше всего, пожалуй, меня поразило описание историком Александром Островским целой схемы спонсорства левых боевиков нефтяными промышленниками. Это была не просто плата за крышевание, но целая организованная преступная империя, где капитал и социалисты сплелись настолько, что уже невозможно понять, где кончается капиталист и начинается революционер. Как свидетельствовал социал-демократ А. Рохлин, «из колоссального количества конфликтов, разрешенных Союзом нефтепромышленных рабочих (1907–1908 гг.), подавляющее большинство принималось нефтепромышленными фирмами почти безоговорочно; безоговорочно эти фирмы вносили в кассу союза штрафы за те или иные проступки. Представители крупнейших фирм не раз и не два вносили деньги на те или иные нужды партийной организации (наша большевистская организация, нечего греха таить, не брезговала и этим источником дохода, хотя – это надо отметить – тут не было ничего похожего на те даяния, которыми пользовались шендриковцы; укажу хотя бы на 10-тысячный куш, полученный ими от нефтепромышленников при заключении декабрьского (1904 г.) договора, т. е. при обстоятельствах, которые придавали получке характер подкупа. Те же крупнейшие фирмы не раз и не два искали у нас защиты (помню случай обращения Манчо к Биби-Эйбатскому райкому уже в самое тяжелое время, кажется в 1911 г., от приставаний и налетов разного рода “эксов”)» [256]. Большевик Иван Вацек, кассир Бакинского комитета РСДРП, подтверждает регулярное получение денег от капиталистов в те времена: «Брали мы с управляющих, заместителей и заведующих, вообще с либеральной публики». По свидетельству революционера и тестя Сталина Сергея Аллилуева денежная помощь (меньшевикам) приходила «из несгораемых стальных касс королей нефти: Гукасова, Манташева, Зубалова, Кокорева, Ротшильда, Нобеля и многих других миллионеров, бросавших им крохи из своих сверхприбылей». Тут следует заметить, что именно на предприятиях Эммануила Нобеля 23 февраля 1917 г. начались массовые выступления рабочих, что привело к Февральской революции, и некоторыми историками сей факт трактуется как косвенное свидетельство причастности бизнесмена к революционному движению (что, скорее всего, притянуто зауши).

Упомянутые в тексте «эксы» – это в прямом смысле бандитские налеты на предприятия и частных лиц с целью изъятия у них крупных сумм денег на «революционные нужды». Впервые масштабную акцию «экспроприации» провели левые эсеры еще в 1906 г. при нападении на частный московский банк «Купеческого общества взаимного кредита». Им удалось ограбить банк на 875 тыс. руб. Не все социал-демократы одобряли подобное, особенно меньшевики, однако Ленин не видел в этом ничего предосудительного, для него «эксы» были законным актом революции. Так что в последующие годы грабежи стали регулярными. Эти налеты давали определенные дивиденды, но они едва ли шли в какое-то сравнение с доходами от добровольных пожертвований крупного капитала. Проблема с «эксами» заключалась в том, что эти деньги нужно было разменять. Если банкноты были в «пятисотках», то это значило, что номера этих купюр уже были засвечены как «экспроприированные». То, что разменять не удавалось, приходилось в буквальном смысле слова уничтожать.