Социализм. История благих намерений

Стоит ли пытаться оправдать столь очевидные перемены во взглядах Ленина на рабочее управление и роль профсоюзов, а вслед за этим и в политике большевиков? Я думаю, что это пустая трата времени. Ленин действительно верил, что рабочие смогут справиться с задачами производственного управления, верил в то, что через профсоюзы вовлечение широких масс трудящихся сделает экономику эффективнее, а также поможет нанести удар по отчуждающему разделению труда. Это была наивная вера, уходящая в глубину утопического прошлого социализма. Но в 1922 г. страна после гражданской войны лежала в руинах, и ее надо было восстанавливать. Эта необходимость поставила большевиков перед суровой реальностью, которая заставила их даже смягчить отношение к беспартийным и даже инопартийным специалистам – в годы новой экономической политики их стали активно привлекать на управленческие должности. Про рабочую демократию благополучно забыли. С другой стороны, социалисты до встречи с реальным производством, которое они плохо понимали, будучи выходцами преимущественно из среды интеллектуалов, едва ли смогли бы осознать, что далеко не все рабочие заинтересованы в управлении заводом, на котором они работают. Многим достаточно получать зарплату и не влезать в сложные для них управленческие хитросплетения. Но и не все, кто желал бы туда влезть, делал бы все на пользу эффективности производства, а не на пользу себе и своему желанию получать больше, а работать меньше. Увы, эта наивность и отстраненность от реальности еще много раз будет препятствием на пути повышения экономических показателей в советском государстве.

* * *

14 декабря 1917 г. был принят декрет о национализации банков. Он закреплял за государством монополию в предоставлении банковских услуг, все частные банки с их активами и пассивами передавались под управление Государственного банка.

В работе «Удержат ли большевики власть» конца 1917 г. Ленин пишет: «Крупные банки есть тот “государственный аппарат”, который нам нужен для осуществления социализма и который мы берем готовым у капитализма, причем нашей задачей является здесь лишь отсечь то, что капиталистически уродует этот превосходный аппарат, сделать его еще крупнее, еще демократичнее, еще всеобъемлющее. Количество перейдет в качество. Единый крупнейший из крупнейших государственный банк, с отделениями в каждой волости, при каждой фабрике – это уже девять десятых социалистического аппарата. Это – общегосударственное счетоводство, общегосударственный учет производства и распределения продуктов, это, так сказать, нечто вроде скелета социалистического общества» [177, с. 307].

Единый Государственный банк, куда вошли все национализированные частные банки и ставший Народным банком РСФСР, просуществовал всего два года. В январе 1920 г. он был упразднен, а вместо него с 1921 г. учреждаются Госбанк, промышленный банк, кооперативные банки, коммерческий банк, «Электрокредит», кредитные и сельскохозяйственные товарищества, мелкие паевые банки, центральный коммунальный банк и т. д. Таким образом, всего два полных года смогли проработать 9/10 социалистического аппарата. Попытка ввести сверхцентрализацию «нахрапом» оказалась совершенно провальной и была основана на ложных предпосылках, что централизация и рационализация управления абсолютно точно принесут положительный результат.

* * *