Социализм. История благих намерений

Олег Пленков, доктор исторических наук, один из крупнейших специалистов по Третьему рейху в современной России, приводит следующую характеристику гитлеровского режима: «…то, что <у Гитлера> получилось в итоге, стало синтезом национализма и социализма. В военное время плановые начала настолько усилились, что министр вооружений Шпеер, дабы не отпугнуть крупных предпринимателей, подчеркивал, что после окончания войны рыночная экономика должна быть восстановлена в прежнем объеме. Гитлер же в это время все чаще хвалил Сталина за то, что тот разрушил старые элиты и создал плановую экономику, которая лучше справлялась со своими задачами во время войны. Встает вопрос: если Гитлер склонялся-таки к плановой экономике, то как он относился к частной собственности, практически не соединимой с плановыми началами? Ненависть к капитализму и либерализму, безусловно, не позволяла декларировать необходимость защиты частной собственности на средства производства, поэтому высказывания Гитлера на этот счет неопределенны и намеренно многозначны. Представляется, однако, что отношение фюрера к экономике и ее специфическим проблемам наиболее полно и универсально характеризуют строки в “Майн кампф”, в которых он распространяется о том, что внутренняя сила и мощь государства очень редко совпадают с периодами его экономического процветания: “пример аскетической и бедной Пруссии как раз с удивительной точностью доказывает, что не материальное благосостояние, а идеальные добродетели, связанные с жертвенностью и готовностью к борьбе, способствуют созданию сильного и устойчивого национального государства”» [263]. Таким образом, Гитлер придерживался довольно специфических взглядов на экономику, но точно можно сказать, что они были очень далеки от классического либерализма и ценностей свободного рынка, где именно материальное благосостояние и экономический рост являются ключевыми для политического деятеля.

Национал-социалисты действительно не любили ни капитализма, ни либерализма, ни рыночных отношений, как и их идейные предшественники из XIX в. Это было глубокое презрение к буржуазии, евреям, торговцам, всему, что связано не с войной и сельским хозяйством. Это была позиция не только руководства партии, но и широкого круга ее сторонников. Не зря «для морального подкрепления сильной власти и репрессивных мер нацисты не чурались и социальной демагогии. В 1935 г. одна из статей в ФБ так и называлась: “Капитализм преодолен”. “Преодоление капитализма” произошло якобы вследствие того, что НСДАП покончила со всеми экспериментами в сфере денег и кредита; партия осуществила подъем экономики вне всякой зависимости от капитала и впервые сделала экономическую политику принципиально независимой от рыночной конъюнктуры» [263]. Даже если это была всего лишь политическая демагогия, она была обращена к определенной аудитории. Нацисты ценили свою поддержку в среде рабочего класса, тем более что именно пролетариат в свое время обеспечил им победу на улицах. А непринятие капиталистических отношений было бальзамом для ушей многих фермеров и крестьян.