Социализм. История благих намерений

Напрасно премьер-министр ЧССР Олдржих Черник будет убеждать соцлагерь в прогрессивности и просоциалистическом характере проводящихся в Чехословакии реформ. Против страны уже готовилась коалиция, готовая на применение чрезвычайных мер. В мае Брежнев заявит: «КПСС убеждена в необходимости сохранения научного социализма в Чехословакии, в поддержке ее коммунистической партии и в сохранении ее у власти… Что касается критики “Программы действий”, то она имеет второстепенное значение. Сейчас важно выявить и консолидировать силы, способные бороться с контрреволюцией» [36, с. 534]. К сожалению, Брежнев видимо забыл, что речь шла не о «контрреволюции», а о независимом государстве со своими собственными гражданами, которые сами хотели принимать решения, касаемые их дальнейшей жизни. К этому времени СССР уже начал разработку планов возможной военной интервенции, и члены Соцблока постоянно проводили встречи и консультации, само собой без участия Чехословакии. Однако был получен формальный повод для вторжения – пять человек из руководства компартии ЧССР, сторонников контрреформ, обратились к Брежневу с просьбой о вооруженной интервенции с целью подавления «антикоммунистического и антисоветского психоза». На заседании 13–17 августа было принято окончательное решение о вторжении в пределы суверенного государства, при этом руководитель компартии Чехословакии Александр Дубчек до самого конца не знал и не верил, что подобное будет возможно, ведь его страна даже не собиралась выходить из Соцблока, а КПЧ по-прежнему находилась у власти. Тем не менее 20 августа в Чехословакию вторглись вооруженные силы СССР, ПНР, Болгарии и ГДР общей численностью в 300000 солдат и 7000 танков. ЧССР, разумеется, была совершенно не готова к такому сценарию, для ее руководства (кроме тайных сторонников контрреформ) известие о вторжении было шоком. Министр обороны был заранее предупрежден и потому приказал армии не оказывать сопротивления. Поэтому чехи и словаки могли сопротивляться только без оружия, хотя Дубчек, осознавая бесперспективность, призвал не делать и этого. В целом страна была оккупирована очень быстро, и уже 21 августа здание ЦК КПЧ было окружено советскими солдатами, а руководство арестовано. Однако на улицах люди еще сопротивлялись: сооружали баррикады и даже нападали на солдат и бронетехнику, используя коктейли Молотова. В ходе этих событий со стороны Чехословакии погибло 108 и ранено свыше 700 человек, со стороны Соцблока было убито 11 и ранено 87 человек.

После вторжения в Чехословакию социалистическая Албания под руководством Энвера Ходжи вышла из Восточного блока, оставаясь верной сталинизму, и стала постепенно смещаться в орбиту влияния Китая, где продолжался жесткий курс Мао, копирующий курс Сталина. Однако впоследствии и Китай оказался недостаточно ортодоксальным для албанских коммунистов. Постепенное ухудшение отношений буквально со всеми социалистическими странами, преследования внутри страны инакомыслия даже в рамках социалистического дискурса превратило Албанию в страну-изгоя. Такая воинственность сильно сказалась на ландшафте страны в буквальном смысле слова – он покрылся бункерами и бомбоубежищами, одно из которых специально предназначалось для Энвера Ходжи. К 1983 г. в маленькой европейской стране с прекрасным средиземноморским климатом насчитывалось уже более 170 тыс. бункеров [428]. На строительство такого огромного количества укреплений расходовались скудные средства бедной Албании, в то время как инфраструктура находилась в ужасном состоянии. Ходжа очень боялся войны с «братской» социалистической Югославией и Восточным блоком, сторонников которых он так беспощадно преследовал. Кроме того, Албания официально находилась в состоянии войны с Грецией вплоть до 1987 г. (хотя боевые действия не велись).