Социализм. Некоторые вопросы теории

Но так марксисты думали о диктатуре пролетариата до начала социалистических преобразований. В действительном же их ходе постановка вопроса кардинально меняется: уже не весь пролетариат как “самоорганизующаяся масса”, как это предполагалось ранее, а только лишь “авангард пролетариата взял в свои руки строительство власти”, начала устанавливаться “диктатура революционных элементов класса”.51 Другими словами, дружной и всеобщей трансформации рабочего в работника не получилось. Как всегда при смене общественного строя началась социальная дифференциация прежних социальных групп. В данном случае социальная дифференциация началась внутри рабочего класса (как, впрочем, и других социальных групп), в результате которой происходило “выделение революционной и только революционной части пролетариата в партию и такой же части партии в руководящие центры ее”.52 Место диктатуры пролетариата как “самоорганизующейся массы” занимает диктатура той сравнительно узкой группы людей, которые “выделились” в упомянутые “руководящие центры”, организованные в иерархическую структуру, т.е. партийной, хозяйственной и административной номенклатуры. Сформировались две, хотя и весьма специфические, производственные социальные группы (которые вполне можно было бы, с учетом упомянутой специфики, определить как классы), характерные для данного этапа развития социализма, в полном соответствии с марксистской теорией образующие диалектическое единство его производственных отношений.

Как и любые другие классы, эти социальные группы были поставлены в различное отношение к средствам производства всего общества. Специфичность его связана прежде всего с тем, что господствующая социальная группа (“номенклатурный класс”) уже не осуществляет всех функций собственника средств производства, а только распоряжения ими (более подробно этот вопрос будет рассмотрен ниже при анализе свойственных социализму отношений собственности). Поэтому для “парной” социальной группы (состоящей из рабочих, крестьян, технической интеллигенции, различающихся между собой не социальным статусом, а только конкретным характером труда, членов которой мы привыкли называть “трудящимися”), оставалась только одна производственная функция — функция класса-исполнителя.

Таким образом, реальная диалектика классового процесса оказалась такой, что выявилась невозможность непосредственной ликвидации классов как тех классов, которые существовали в буржуазном обществе. Потребовался переход к этому через этап специфических для данного этапа социализма социальных групп, занимающих свое необходимое место в длительном ряду классовых превращений с очередным — но особо существенным — снижением “уровня классовости”, “неполных” (т.е. только в связи с распоряжением средствами производства, но не владением и не пользованием ими) в качестве последней ступени ликвидации разделения общества на противоположные классы. С ликвидацией этого (последнего!) проявления социальной дифференциации она окончательно исчезнет — но не за счет постепенного сближения противоположных социальных групп (по Марксу, “уравнение классов — бессмыслица, на деле неосуществимая”53), а путем ликвидации одной из них (“номенклатурного класса”), и трансформации при этом второго (“класса” трудящихся) в свободный “класс-производитель”, — тех самых “работников”, о которых говорил Ленин. И именно потому, что вопрос касается качественных изменений, этот процесс, объективно составляющий содержание нынешних преобразований, идет так сложно, медленно, непоследовательно и болезненно.

Но вернемся, однако, в двадцатые годы, в тот период нашей истории, когда “классы”, определяющие все ее дальнейшее течение, еще только формировались. Их характер и формирование в значительной степени определились особенностями социалистической революции. Одним из важных отличий социалистической революции от буржуазной явилось то, что последняя давала простор развитию буржуазных отношений, уже достаточно проявившихся в недрах предыдущего строя, в то время как социалистические общественные отношения еще только предстояло сформировать после победы социалистической революции.54 Как мы видели, пролетариат, рабочий класс еще не был готов к решению этой задачи. В таких условиях именно диктатура “революционного авангарда”, опираясь на теоретически разработанную социалистическую идеологию и новую форму собственности, могла обеспечить преодоление потенциального барьера “старых предрассудков” большинства и вывести общество в ту точку социально-экономического развития, начиная с которой социалистическое сознание в массах вырабатывается автоматически, ибо опирается на реально существующие социалистические общественно-экономические отношения.